Грузино-абхазская война 1992-1993 годов унесла множество жизней. В боях участвовали представители многих народов, в том числе и армяне. Своими воспоминаниями о войне с нами поделился ветеран грузинской милиции Смбат Нерсесян, которому довелось попасть в Абхазию в самом начале боевых действий.
"Летом 1992 года поступила информация о том, что из абхазской тюрьмы сбежали заключенные и скрылись в лесах. Ночью они появлялись в городах, в частности были
замечены в Пицунде, Гаграх, Сухуми. Они грабили поезда, которые следовали в Армению. Товар не доходил до места назначения, а виновником становилась страна, через которую шли поезда. По решению Госсовета Грузии, который возглавлял тогда Эдуард Шеварднадзе, в Абхазию был направлен отряд ГУВД Тбилиси под командованием Д. Зеикидзе, который должен был препятствовать всему этому. Данная операция планировалась с целью введения комендантского часа, борьбы с мародерством и наведения порядка на транспортных коммуникациях, а также скорейшей поимки беглецов.
С 1991 года я уже работал в системе Министерства внутренних дел, в оперативном отделе. В сентябре 1992 меня направили в Сухуми. Нас, в полной экипировке, на самолете перебросили туда. На тот момент никаких боевых действий не было. Но, к нашему удивлению, возле реки Гумиста уже стояли регулярные войска, которые в любой момент могли пересечь административную границу Абхазии. Комендантом города был назначен генерал Р. Тумурашвили, бывший замминистра внутренних дел. В его подчинении находились тбилисский, сухумский гарнизоны и все районы Грузии. Под его руководством группа офицеров выехала на другую сторону реки и, по их возвращению, нам стало известно, что регулярные войска Грузии под командованием Тенгиза Китовани входят на территорию Абхазии. После этого и начинаются боевые действия. Грузинская армия была сформирована из отрядов самообороны. Ребят, не обученных и не привыкших к боевой службе. Офицерскому составу было сложно управлять ими.
В октябре произошел инцидент - группа лиц напала на сотрудников сухумской милиции, тяжело ранили их и завладели формой. Дальнейшая судьба ребят мне не известна. А грабители в милицейской форме под предлогом проверки документов заходили в дома и грабили жителей Сухуми. К сожалению, это был не первый и не последний случай разбоя. Мы патрулировали город, вылавливали бандитов, мародеров. Очень часты были случаи, когда мы их ловили на месте преступления, в тот момент, когда они входили в дом и грабили. Приказа на их ликвидацию у нас не было, хотя по меркам военного времени так и должно было быть. Мы, как и положено, отвозили их в районное отделение и оформляли. Наша цель была выловить сбежавших из тюрьмы преступников.
Однажды мы выехали на патрулирование и возле памятника Ленину встретили группу ребят. Мы были на военных УАЗиках и с автоматами в руках. Наша задача - проверка документов, а они растерялись и со страху стали убегать от нас. Они оказались студентами Сухумского института и были даже рады, что мы милиция, а не переодетые бандиты.
Абхазский народ все больше впадал в панику, доверие к милиции сходило на нет. И это заставило людей вооружаться и защищаться. Таким образом, наша операция зашла в тупик, так как нам уже никто не подчинялся. Было принято решение: милицейские отряды пока отправить назад. В декабре уже шли боевые действия. Долго нас там не оставляли, командировки длились 10-15 дней, дольше и невозможно было оставаться.
Наше подразделение милиции было направлено вторично в Сухуми. Мы ехали через Зугдидскую административную дорогу, через реку Ингури. То, что нам пришлось видеть в Зугдиди, было страшно. Происходили грабежи, насилие, издевательства над людьми. Тогда было столько бандформирований, что неизвестно, кто все это делал. Ночами было сложно патрулировать город, в любой момент могли появиться автоматчики и обстрелять твою БРДМ машину. Военные заходили постепенно, и когда полностью зашли, нам там было делать нечего. К этому моменту новым комендантом был назначен генерал Р. Гвенцадзе, который дал приказ: в немедленном порядке всю милицию вывести из Сухуми.
За нами велась настоящая охота. Непонятно, что стало тому причиной. И после приказа тбилисский гарнизон был выведен. Но буквально через две недели, в конце 1992, пришла разнарядка, что с каждого района по 5 человек отправить в Сухуми. Мы в полной экипировке поехали в аэропорт. Поднимаясь по трапу самолета, дали команду: "Сухуми бомбят. Самолет не взлетит". Это была наша последняя операция, в которой мы даже не участвовали.
После войны я почти сразу уволился из органов в звании оперуполномоченного уголовного розыска. До сих пор стараюсь поддерживать дружбу с ветеранами милиции. Это Павлик Петросян, Алик Дашиан, Эдик Акопов, Артур Мкртчан, а также с теми людьми, с которыми пришлось побывать в войне, такими как Армен Ахиджанян и Эдик Дарпинян. Всегда с болью в сердце мы вспоминаем те моменты, когда приходилось идти по вызову в неведение, в неизвестность. Когда ты воюешь с потенциальным преступником, ты знаешь, что он преступник и как с ним обращаться. А когда неизвестно, что происходит, с какой стороны и кто на тебя нападет, это неприемлемо для милиции, это задача армии".
Элене Ламазия
Комментариев нет:
Отправить комментарий