НАШИ В ИРАКЕ…

Мы договаривались о встрече несколько дней. На возможный контакт с ним мне намекнул один бывший «девяточник» - известный «широкому кругу узкой общественности» на рынке безопасности. Последний только заметил, что Игорь К. имеет отношение к «Центру
Антитеррор-Орел», работал в Ираке по силовой защите людей, конвоев и пр.
Честно говоря. после пары звонков, я подумал: «парень прокрутил досье, хотя оно и чистое, но посоветовался с коллегами и подумал: «… лучше не надо, хрен их знает этих журналюг – сейчас они или продажные, или переврут все для эпатажа читающей публики, как в отношении человека, так и связанных с ним обстоятельств». Но оказался неправ: он еще раз позвонил и пришел в редакцию.
Игорь оказался «жилистым», высокого роста мужчиной, но не «шкаф», а достаточно умеренной комплекции. Я бы сказал с «внутренней пружиной», поскольку в редакции на диванчике он все время «менял позицию»: его рукам и голове непрерывно что-то не хватало, наверное, оружия в руках и анализа меняющейся обстановки. Но обстановка не менялась, была только моя физиономия и чашка чая, не более.
И еще. Уже через несколько минут беседы он начал меня «напрягать» реалиями Ближнего и Среднего Востока и я понял, что надо «соответствовать», несмотря на пробелы и прошедшее время. Но лучше быть ближе к тексту:
ГардИнфо: «Этот центр в Орле был создан недавно? (Справка: см. www.antiterror-orel.ru, сайт посвящен Центру «Антитеррор-Орел», организации, объединяющей ветеранское движение спецназа ГРУ, ГШ МО, СВР, ФСБ, МВД, и являющейся официальной структурой, зарегистрированной в МИД РФ - в частности в Посольстве РФ в Ираке - и обеспечивает охрану российских граждан за пределами страны и в «горячих точках», как по коммерческим программам, так и в миротворческих миссиях).

Игорь: Нет, де-факто, он существует с 1992 года.
ГИ: И его задачи не менялись?
И: Они были подкорректированы в 2004 году, с началом иракской войны. Задача Центра готовить специалистов, но не с функциями «Заслона» (спецназ СВР по схеме подготовки бывшего «Вымпела»- прим. Ред.) для защиты дипмиссий, а для обеспечения безопасности российских граждан (и связанных с ними структур), работающих на коммерческих, промышленных объектах в «странах риска». Как правило, эти граждане не защищены ни дипиммунитетом, ни полицией, ни местными властями и расположены «бог знает где». Причем ареал присутствия: Африка, Азия. Известны случаи необходимости силовой защиты наших граждан в якобы благополучных странах: Индия, Вьетнам… Но, безусловно, Ирак, где идет «война всех против всех» – там «перелопатилось» достаточно много народу. Ирак при Саддаме был нам достаточно привлекателен и русских (или точнее граждан России – прим. Ред.) там было достаточно.
Если взять Басру, южный регион, то там все «держалось на штыках» Саддама.
ГИ: Там был т.н. «болотные или камышовые арабы». Так их уничтожили еще при Саддаме полностью?
И: Да, нет, есть. Кстати, неординарный народ, да и вообще место в Ираке любопытное.
ГИ: Ну а кем вы или ваши коллеги там себя ощущают?
И: Полгода назад было еще непонятно, а сейчас изменилась политика, причем наши осуществляют там, не знаю как это назвать, помните был термин – «интернационалисты», но с корректированным во времени смыслом. В разговорах, например, курды удивляются: где русские, вы же ближе «по духу», чем кто-то… Некоторые действительно воспринимают миссию нашего присутствия как помощь иракскому населению.
ГИ: Есть другой термин – «дикие гуси»?
И: Нет, «дикие гуси» - это другое. Здесь люди (т.е. русские - Прим. Ред.) не принимают участия в активных боевых действиях – здесь чистая защита и охрана, противодействие угрозам… в условиях войны. Но при этом применение оружия – это не что-то из ряд вон выходящее, а каждодневные реалии для решения конкретных задач.
Каждому «бойцу» нужны также навыки разминирования, без этого невозможно выжить, существует соответствующий цикл подготовки и там (в Ираке-прим.ред.) есть спецы. Все как и ранее - есть такие понятия: выездные головные заставы, тыловые,- это при движении колонн. При высадке и разведке местности пешим порядком - головной дозор. Короче схема действий групп войсковой разведки. Даже такие вещи как устав караульной службы для пехотинца - это все нужно… И выдумывать ничего не нужно – все придумано и записано еще в советские Уставы.
ГИ: Понятно, что люди туда едут по разным причинам: деньги, адреналин, жизненные обстоятельства... Но необходим фильтр для их отбора, естественно, например, требования к физической и психологической подготовке. Существует ли конкурс? Насколько жестки требования и обязательно ли это выходцы из спецназа или просто отслужившие в той же Чечне?
И: Практика показывает, что прошедшие тренинг спецназа лучше осваиваются в экстремальных условиях, поскольку там нет тыла, нет баз и гарнизонов, как в Чечне, с условиями для отдыха и реабилитации. То есть находишься постоянно в тылу врага плюс отношения с «некомбатантами» в условиях соблюдения международного права (другой вопрос всеми ли и насколько они соблюдаются – Прим. ред.). А в боевом плане это можно сравнить с условиями для разведгруппы или как на подводной лодке – или все слаженно работают или все погибают. Один неверный поступок члена команды приводит к кардинальному изменению ситуации.

ГИ: А посылают группами или поодиночке?
И: Все зависит от ситуации. «Чудаки» в Центре тоже появляются, но их видно сразу, существует система тестирования. Люди, как правило. попадают из «своего круга».
ГИ: А какие ограничения по возрасту?
И: Смотря, в какие страны? Скорее есть нижний предел, молодого человека менее 25 лет не берут, возможна поспешность в поступках и выводах. Самое лучшее 30-35 лет, до 40, когда уже наработан жизненный опыт, «боец» не нажмет курок просто так, потом образование, плюс какой-то иностранный язык. У меня «на памяти» был один парень лет 30-ти, который за 3 месяца изучил арабский язык «методом погружения».
ГИ: Не секрет, что русские работают и у американцев или рядом с американцами, британцами, австралийцами… нет проблем?
И: Нормально. А то, что некоторые, как говорят, носят наколки, так это в армейской среде нормальное явление, свой «код». На самом деле там интернациональные команды, там даже кубинцев можно увидеть на базе в Багдаде (паспорта у них кубинские, а откуда они – из Флориды или как – «бог знает»). Даже русских привлекали, когда «входили в Афганистан» воевать против талибов, некоторые из них получали в качестве компенсации или «морковки» «грин-карту». Из России приглашали и в качестве советников, и для боевых действий. Тогда ведь Россия поддержала Америку после 11 сентября, складывалась антитеррористическая коалиция.
ГИ: А сейчас что-то изменилось?
И: Ну, политика-то меняется, с «америкосами» мы «начали расходиться», но на местах это незаметно. Друг друга быстро вычисляем: по лицу, по «контуру» (обмундирование, оружие – Прим.ред.). Британские ЧОПы работают в своей форме. У наших, например, были майки, а там было написано «Россия» с эмблемой, с дубляжом на арабском языке. Бывало такое, что даже и снайперы не работали по таким. Сейчас все изменилось. И началось это еще до убийства наших дипломатов. Кстати, наше посольство мы предупреждали, ведь там появились массово чеченские «духи», ушедшие из своей Ичкерии в поисках приключений и денег «Аль-Каиды».
В 2005 году в начале лета в северной части Суннитского треугольника головная машина нашего конвоя была обстреляна с моста из стрелкового оружия. Когда в снайперском прицеле показался «дух» с РПГ, мой боец (мы шли замыкающими и выдвинулись вперед, как только начался бой) нажал на спусковой крючок. Справа в танковых брустверах в метрах 100 от дороги тоже ожили бандиты. До этого ими была сделана удачная вылазка и сожжено несколько транспортов, убито несколько человек – бойцов-цивиков и водителей. По-моему, это были курды и юаровцы. Тела так и лежали у дороги, а обгорелые транспорты с обугленными останками людей устрашающе замерли вдоль трассы. Это обычные зарисовки в Ираке на тему: «Дорога». Никто даже не подходит, поскольку заминировано.
Мы вступили в перестрелку, высадившись из машин и давая возможность колонне уйти. Это функция нашей команды. А чтобы избежать подрыва фугасов «духами», мы вынуждены были вступить в бой. Долго объяснять, что там произошло, но потом было даже смешно. Короче, у «духов» там за бруствером что-то не заладилось с «машинкой» - «кис-кис» заело. Это нам и помогло. И мы выиграли бой даже без потерь с нашей стороны, не считая легкого ранения одного бойца. Когда уходили с места, то осмотрели труп гранатометчика, рухнувшего с моста на асфальт. У него оказался паспорт СССР на имя некоего Вахи…. с местом жительства в Грозном. Среди наших парней несколько были в Чечне еще в «первую кампанию», они там друзей много потеряли. Видимо от всплывшей памяти и остервенения после боя всадили полрожка уже в труп... Ну и «феньку» оставили. «Синие» и «гвардейцы Кардинала» трупы подбирать не будут – объезжают за полкилометра. Американцы обстреляют из «крупняка», да и не суются они в эти районы. Контролируют повстанцы и «али-бабы». Так что только для «них». На блоке за Юземом передали документы силам местной безопасности. Они сказали, что слышали бой ночью и позже, но сделать ничего не могли. На самом деле связи с базой Коалиции у них не было. Так что спасение утопающих … - как у Остапа Бендера.

К «русским» (т.е. ко всем из РФ – Прим.ред.) отношение в районах разное. Одно дело в т.н. суннитском треугольнике – это такой сектор охватывающий Багдад с запада, севера и юго-востока. Там живут те, кто поддерживали Саддама, достаточно «прогрессивная» часть населения, они же ранее формировали государство. Ни курды, ни шииты государственность не создавали. Практически сейчас Ирака нет – он развалился на три части. Юг: Басра, Кербела, Ан-Наджеф – это шииты, потом Курдистан и, наконец, все остальное. Южная часть более радикальная, там ваххабиты, большое влияние саудитов, но с ними я не сталкивался. Американцы пытаются де-юре что-то склеить, но все разваливается. В Басре, например, выставили свои блокпосты, глядишь, скоро введут таможенные посты. Арабы из средней части Ирака не могут поехать на север или на юг просто так, всех обыскивают. И если в Басру идут из центра указания, то на них не реагируют. То есть идет реальная гражданская война. Самая образованная и цивилизованная часть населения (сунниты в основном) оказались «не у дел» – в чем и трагедия. И это сделано руками американцев. Они же делали ставку на Ас-Садра из шиитов ( т.н «армия Махди), но он через некоторое время ушел из-под их контроля. Так, не так давно в Ан-Наджефе были ожесточенные стычки.
Бывают периоды затишья, достигаются соглашения, потом опять разрыв. Похоже все «идет по сценарию» - как когда-то в Чечне – все обостряет появление финансовых потоков и в результате вновь стрельба, взрывы, кровь и жертвы.
ГИ: Интересный аспект – финансовый. Как он управляет ситуацией в Ираке?
И: Терроризм, террористы, да и война вообще – это бизнес. И с одной стороны и с другой. Например, $100 тысяч стоит «сжечь конвой» как заказа от «Аль-Каиды». Для этого строят ловушки, выстраивается агентурная сеть, взрывают что-то и показывают по видео. Поступают заказы на отрезание голов, есть специальные банды по этому профилю. Есть некий Саид в Мосуле (вообще-то арабский город в Курдистане) – спец по этому делу. Кстати Мосул можно назвать инкубатором терроризма. Рядом город Эрбиль обнесен рвом, создана система безопасности, но все равно в городе взрываются смертники.
ГИ: А как Вы или Ваши коллеги перемещаются по стране, например, с конвоем? У вас есть внутренние документы? И кто их оформляет: американцы или иракская администрация?
И: Есть меморандум №17 и международное соглашение, в ратификации которого участвовала и Россия, и США.
Как наши компании туда вошли? Были открыты контракты. Например, восстановление энергосистемы в Басре отдали России с одним условием, что сами обеспечим безопасность своих специалистов. Под этим подписались МВД Ирака и энергетическое ведомство. Кстати, все министерства в Ираке военизированы и имеют свои службы безопасности.
Министерство энергетики имеет Службу энергетической полиции и обслуживает объекты, их иногда называют «синими». Можно сказать, что туда отбираются местные арабы более тщательно, поскольку понимают значимость энергетики для жизни населения. С остальными сложно работать, сплошные предатели, иногда наталкиваемся на ложные блок-посты.
Нам удалось поработать с этой «энергетической полицией». Обычно выдается на месте разрешение на ношение оружия и определяется зона ответственности для каждой группы. Иначе трудно различать «свой-чужой».
В 2004 году возникла сложная обстановка, когда американцы «ушли за стены» и стали передавать полномочия по поддержанию порядка местным, т.н. времена правления Талабани. Но это привело к жертвам, убивали даже мэров городов. Как правило, ночью город переходил под власть других, а потом несколько месяцев нужно было восстанавливать статус-кво.
В других городах, например ближе к сирийской границе, вообще все «хреново». Там при любом перемещении опасность на каждом шагу.
ГИ: А погибали наши люди?
И: Конечно. И 200-е и 300-е грузы отправляли (убитые и раненые – Прим.ред.). Мы не делаем разницы между нашими гражданскими и бойцами. Первыми, кто погиб, были специалисты нашей энергетической компании. После этого наши службы безопасности всерьез озаботились и охраной, и безопасностью.
В дальнейшем были попытки захвата специалистов, поскольку действует масса банд, стремящихся взять заложников и просто нажиться. На дорогах идет просто грабеж. Хотя у нас есть принцип - не вмешиваться, даже если едешь мимо в колонне и у тебя на глазах это происходит.
Бывает, что и спецназ допускает ошибки. Известна гибель польского «Грома», где-то из 14 человек осталось в живых около 4-х, остальные погибли. Довелось побывать на этом месте. Как рассказывали, поляки вели колонну, потом пошла перестрелка, проскочили, а назад поехали по той же дороге. «Духи» заложили 5 фугасов, в течение 40 минут шел шквальный огонь (что видно было по следам на асфальте). Много местных арабов гибнет в результате кровной мести.
На базе (или временной стоянке) делается то же, что ранее в 90-х в противостоянии «бандитскому беспределу», т.е. устанавливаются контакты с окружением, даже с подозрением на террористическое, для создания т.н. «договорных зон».
ГИ: Если я правильно понял, в отношениях с иностранными охранниками нет проблем?
И: Там другие отношения. Там не думают об идеологии при наличии враждебного окружения, и все кто на нас не нападает - наши союзники. Бывали, правда, случаи, когда в локальных зонах американские «инфантрики» (пехотинцы - прим. Ред.) начинали от шока стрелять. Изредка бывал по нам и прицельный минометный огонь «с переносом», т.н «дружественный огонь», но чем он был вызван – неясно.
ГИ: Понятно, что там платят серьезные «бабки» за «кровь, пот и слезы»? А сколько конкретно?
И: У американцев так и платят $1000-1500/день боевых. Для наших «под российским флагом» гораздо скромнее: 3-5 тысяч/месяц. Там, где иностранцы работают на американцев, то их ставят на «стремные места». Потери очень большие.
Или другой пример: доставить в Багдад одного человека из аэропорта в Багдад оценивается работающими там компаниями в $10 тысяч.
ГИ: Так есть там наши ЧОПы?
И: Именно по упоминавшейся конвенции граждане своей страны могут охранять своих специалистов. В противном случае в России это расценивалось бы как наемничество, есть соответствующая статья. У США такого положения нет.
ГИ: На какие сроки туда едут бойцы?
И: Обычный срок - 3 месяца, бывает до 5-6 месяцев. Считается, что после 3 месяцев у большинства возникает психологическая потребность сменить обстановку. У каждого бойца есть внутреннее ощущения, интуиция, «чуйка», что все нормально – работаем дальше…
Можно разъяснить. Обычно потерь в операциях мало, поскольку проводится разведка, тщательное планирование. Если обобщить, то на 60-70% - это потери или бытового характера, или некомпетентность, и редко небрежность.
ГИ: А как происходит контакт с местными, с кем он получается?
И: Образованные арабы говорят по-английски или по-русски, в основном это сунниты. С некоторыми из них удается установить контакт. Конечно, подарки типа телевизора и прочее. ТВ – это актуально, стоит хибара, а над ней спутниковая тарелка. Но ночью, повторюсь, все меняется, контроль осуществляют другие люди. Они могут вломиться в дом, ограбить, забрать кого-то и прочее.
Или такая сценка. Идем конвоем, на дороге виден духан с водой, а продавец бежит в пустыню и кричит: «берите все, а я скажу, что вы ограбили».
У тех арабов, которые раньше работали с советскими, что-то осталось доброе. Так, американцы были в шоке, когда узнали, что мы жили на Хейфе - самом опасном районе Багдада. В Ираке есть нормальные люди, хотя им бывает непросто. Так мы работали с молодыми ребятами из энергетической полиции, потом одного из них убили, отрезав голову для устрашения.
ГИ: А где сейчас богатые арабы?
И: Основная масса уехала, оставшаяся живет в «зеленой зоне» Багдада. Что такое «зеленая зона»? От собственно Багдада осталась только третья часть, все остальное огорожено громадной стеной, что и есть «зеленая зона». Именно там находятся все посольства и арабы, поддерживающие режим. А остальные живут, как могут. По городу трудно перемещаться, сплошные пробки. Откуда машины? – Во-первых, последнее время туда пошли кредиты, а потом многие автомашины были сворованы у рухнувшего режима. В Курдистане, например, все ездят на «LandCruiser», но не рискуют дальше, поскольку стали наводить порядок. После свержения Саддама грабили всё: машины, банки, музеи.
Богатые арабы живут в районах «Садр-сити» и «Мансур», рядом рынок есть, бурлит жизнь, но там же бандиты и «смертники».
ГИ: Как-то передохнуть удается, ну и алкоголь, женщины?
И: Если и удается, то в Докуке, в Курдистане. Ведь бывают колонны как на юг, так и на север. На границе с Турцией можно купить все. Но если захотеть, то пиво. арак (анисовая водка – Прим. ред.) можно найти и в другом месте.
Хотя действительно, шииты взрывают парикмахерские, винные магазины и прочее. Что касается женщин, то американцы решают свои проблемы в Сулеймании и в «зеленой зоне». «Цена вопроса» - $300-400 за 2-3 часа.
ГИ: Сколько от России «бойцов» в Ираке сейчас?
И: Сейчас там две группы, всего около двух десятков человек. Когда сдается объект, то присутствует минимум. С марта-апреля с.г. пойдет расширение присутствия – начнется объект южнее Басры, у т.н. «камышовых арабов». Кроме того, пошла практика привлечения местных в охрану. Причем берут туда обычно курдов – они дешевле, хотя подставы не исключены. Кто-то приходит помогать, кто-то «держит нож за пазухой». В личную охрану же берут только наших на срок около одного месяца.
ГИ: Есть в Ираке женщины-телохранители?
И: Нашихженщин нет. А, например, у британцев из спецназа были женщины-телохранители (этакие барышни-амазонки, обвешанные оружием), но они, видимо, работают только в городе. Считается, что женщины-телохранители вызывают меньшую агрессию у окружения, а вот в подвижных группах они не наблюдаются.
По-моему, менталитет наших женщин мало соответствует упомянутой работе. Одно время было предложение на двух женщин-телохранителей, но в России оно не получило отклика. Что касается западников, так ведь там, кроме белых, есть разные группы населения, например «латиносы» и прочее.
ГИ: Наши спецназовцы столкнулись для себя с чем-то профессионально неожиданным?
И: Там все вновь. Тебя может застрелить мальчик-араб. Кто-то из Чечни, например из 45-го отряда ВДВ, сказал, что Ирак по сравнению с Чечней «полная ж..». В Чечне был и защищенный лагерь, и вертушки, и прочее.
Касаясь иностранных охранников: наблюдал конвой из нескольких джипов. Они используют, например, пулемет «Миними-249» (Бельгия) со сменным питанием, который дает хороший заградительный огонь. В чем-то последний является аналогом российского РПК-74, только тактически более соответствующий названию ручной пулемет. Имеется сменный ствол, 1000 выстрелов держит хорошо - перегревается и перестает стрелять (для смены ствола есть специальная скоба). Большая плотность заградительного огня важна, «духи» теряют инициативу и перестают держать противника плотно на мушке. Работает т.н. фактор «на опережение».
В разминировании американцы кое-что переняли у нас, но во многом по-прежнему надеются на технику. Американцы едут с импульсными радиоглушителями и отрубают дистанционное радиоуправление взрывателей (при этом не работают радиостанции). Но духи стали прибегать к контактно-проводным взрывателям. Мы обычно простреливаем обочины и кое-что еще…
ГИ: А иранское присутствие и интересы как-то проявляются?
И: Иранцы же шииты. Иран недалеко, часто замечаешь плакаты: зону такую-то контролирует имам - такой-то, а это перс их «окормляет». Это для нас суннит или шиит отличается тем (грубо говоря), что один ведет религиозную ветвь «от дяди или племянника пророка». Для арабов все гораздо серьезней. Имам для арабов – наместник Аллаха на земле, духовный лидер.
Понятно, почему морская пехота США перекрывает границу с Ираном. Не удивлюсь, что Басра может отсоединиться, уже сейчас она разбита на 5-7 разных секторов.
Можно предположить еще большую бойню, если уйдут американцы. Кстати на стороне Хамзы (или Аль-Масри –прим.Ред.), который возглавил иракскую «Аль-Каиду» после убийства Заркауи, есть «чеченские духи». Говорят даже те, кто организовывал Беслан.
ГИ: Вы упомянули в разговоре идею создания Ассоциации тех, кто находится в подобных миссиях за границей?
И: На одном из совещаний в Орле у меня и моих товарищей возникла идея создать Ассоциацию ветеранов миротворческих миссий и вооруженных конфликтов. Для чего это нужно. Необходимо самоорганизоваться, чтобы оказывать, в случае необходимости различного рода поддержку: психологическую реабилитацию, финансовую и материальную помощь семьям погибших, содействие в трудоустройстве, когда по возрасту или иным причинам такие поездки уже невозможны. Не исключена необходимость и юридической защиты по заключенным контрактам «бойцов». Кстати, идею Ассоциации поддержал Епишкин С.В., директор центра «Антитеррор-Орел» и выходец из «Вымпела».
И еще, добавил Игорь в заключение, эти «бойцы» в Ираке ли, или где-то еще, достойны общественного внимания и, возможно, общественных наград. Сейчас мало кто знает, что в Ираке наши парни делают нужное дело, в определенной степени своим присутствием «держат российский флаг».
От редакции: Мы пытались уточнить у Игоря как же можно назвать этих профессионалов негосударственных структур безопасности за рубежом. «Охранник» - слабовато, «телохранитель» - нет такой профессии в России и не отражает она всего, что вынуждены делать бывшие спецназовцы в Ираке. Так и осталось: «боец», - хотя может тоже не совсем точно.
Пока в Госдуме и на различных трибунах гадают: что будет, когда придут «дяди» вместе с ВТО и финансовым мешком на наш рынок? – совершенно реальные российские профессионалы осваивают рынки для НСБ за рубежом, помогают экспансии российского бизнеса через границы и обозначают присутствие российского флага, умножая доброжелателей в других странах.

Источник - тут