Информационная война – реальный фактор геополитики.

Всестороннее обеспечение боевых действий – залог успеха в любой войне. Уже сейчас предварительный анализ имеющейся информации показал, что Россия и Грузия самое пристальное внимание уделили вопросам оперативной маскировки и
информационной войне. Свои оперативные планы Россия и Грузия строили, исходя из обязательного достижения целей оперативной маскировки (за исключением (затруднение) сбора достоверных данных о войсках, подачей ложных сведений относительно деятельности штабов, войск (сил) и объектов).

'''Оперативная маскировка Российской армии'''

Для России целями оперативной маскировки явились наращивание вооружения, скрытность подготовки войск, подготовка обеспечения развертывания войск с трех направлений, комбинированной переброски войск на большие расстояния: воздушным (Псков), железнодорожным (Ростов), морским, автомобильным (Северный Кавказ), состав привлекаемых сил и средств, маршрутов выхода соединений и частей, направлений их действий и решаемых задач.

У России были классическими примеры успешной стратегической маскировки советских войск: переброски войск воздушным транспортом (в ГДР, Афганистан), учения российских войск ШОС на Дальнем Востоке. Морским транспортом: проведение операции «Анадырь» – переброска советских войск, ракетно-ядерного оружия и средств его доставки на Кубу в 1962 г., десантирование 33-й мотострелковой дивизии из Сахалина в бухту Ольга, Приморский край (1979).

Подготовка соединений, частей и учреждений, предназначенных для отправки на Кавказ, проходила под видом учений «Кавказ-2008», проводимых МО РФ России, по отработке вопросов комбинированной переброски войск на большие расстояния воздушным, железнодорожным, морским и автомобильным транспортом. Под видом подготовки железнодорожного участка Сухуми – Очамчира железнодорожные войска в Абхазии с 31 мая по 30 июля восстанавливали абхазскую железную дорогу на участке, поврежденном во время грузино-абхазской войны 1992-1993 гг. Подразделения железнодорожных войск отремонтировали более 50 км ж/д пути, уложили 12 тыс. шпал, восстановили 20 мостов и тоннелей.

Кстати, на последних учениях Россия и не скрывала, откуда и куда могут выдвинуться войска. Россия намекала руководству Грузии, как будет действовать. Но намек не был понят.

Оперативная маскировка действий авиации и ПВО осуществлялась на всех этапах их участия в боевых действиях. Во-первых, важная роль отводилась маскировке при создании авиационных группировок российских ВВС и ПВО на Кавказе. Во-вторых, проводились мероприятия по маскировке группировки авиации, уже созданной в районе грузино-осетинского конфликта. В-третьих, маскировка осуществлялась при выполнении боевых задач частями и подразделениями ВВС и ПВО.

В ходе создания авиационной группировки основными мероприятиями оперативной маскировки являлись: ограничение количества лиц, привлекавшихся к планированию перегруппировки авиации в район вооруженного конфликта; соблюдение режима маскировки в период перебазирования частей, соединений и объединений ВВС и ПВО (в летном, воздушном и наземном эшелонах); дезинформация агентурной разведки о месте назначения и целях передислокации авиачастей и соединений; сокращение сроков организации и выполнения перегруппировки сил авиации в район конфликта.

'''Оперативная маскировка грузинской армии'''

Для Грузии целями оперативной маскировки были: наращивание вооружения, непосредственная подготовка к вторжению; сокрытие масштабов и сроков стратегической перегруппировки, обеспечение внезапности первого удара, постановка боевых задач.

Дезинформационные мероприятия грузинской армии насчитывали несколько этапов.

Первый этап – наращивание вооружения. Те документы, которые Грузия представляла о состоянии своего вооружения, были явно занижены. Второй этап (до 24 апреля 2008 г.) - непосредственная подготовка к вторжениям грузинских войск в Южную Осетию. Введение руководства Южной Осетии и Абхазии в заблуждение относительно сроков операции, обеспечение внезапности первого удара и действий в наземной фазе операции.

Командование армии Грузии постаралось обеспечить всестороннюю внезапность нападения для «блицкрига». С этой целью Тбилиси предпринял ряд шагов, усыпивших бдительность миротворцев и правительство Южной Осетии. Тбилиси навязывал разведке и спецслужбам заведомо ложное представление о своих намерениях. Важные дезинформационные мероприятия были осуществлены в конце апреля, первой половине мая и июне 2008 г. в момент интенсивного наращивания тренировок войск. В тот период через все каналы СМИ Тбилиси афишировались полеты БПЛА над территорией Абхазии, что вынуждало командование Абхазии держать 1/3 личного состава в повышенной боевой готовности, ожидая удара с моря.

Можно предположить (для этого имеются все основания), что США, преследуя свои цели, умышленно подыгрывали Тбилиси, настраивая грузин на «военный лад» с помощью космических средств фотоснимков, якобы подтверждавших, что российские войска «продолжают концентрироваться в Северной Осетии». Дезинформация на границе России и Грузии, на сей раз осуществленная американцами, увенчалась успехом. Саакашвили поверил, что войска России готовятся к наступательной операции, и, в свою очередь, отдал приказ на «блицкриг».

Третий этап, связанный с проведением сторонами комплекса мер по обоюдной дезинформации, охватывает период с 1 по 7 августа 2008 г. Сокрытие масштабов и сроков стратегической перегруппировки в зону, непосредственно примыкающую к Южной Осетии, силами трех бригад (3 и 4 бригадами – в 1-м эшелоне, 1-й бригадой – во 2-м). Скрытно был осуществлен вывод из грузинских сел женщин, детей и стариков, с оставлением мужчин в национальной гвардии и в грузинских войсках.

Пытаясь оправдать намерение разрешить возникший кризис военным путем, грузинские представители на самом высоком уровне постоянно дезинформировали мировое общественное мнение относительно степени угрозы вторжения России на территорию Грузии. Столь же преувеличенными были заявления представителей администрации Грузии о возможности нападения из Абхазии.

Основной акцент в оперативной маскировке отводился обеспечению внезапности первого удара. Поэтому были введены строгие меры по сохранению в тайне информации о планируемых действиях. Резко ограничивался круг лиц, привлекаемых к планированию операции. Детали операции были известны только узкому составу в правительстве Грузии. Дополнительно запрещалась связь по телефону с родными и близкими личному составу. Было организовано прослушивание телефонных переговоров личного состава с членами семей в целях предотвращения утечки информации о сроках операции.

Для достижения стратегической и тактической внезапности президент Грузии Саакашвили объявил по телевизору в 20 часов 7 августа о прекращении огня и о неприменении оружия грузинскими войсками, уже зная, что проведение первого массированного ракетно-авиационного удара грузинские войска планировали нанести в 23.30. Грузинское командование широко использовало СМИ, распространяло заведомо ложные сведения. Саакашвили уже принял решение о вторжении в Южную Осетию, но продолжал говорить, что грузинские и югоосетинские миротворцы будут проводить переговоры по мирному урегулированию конфликта в Цхинвале 8 августа.

Мероприятия по дезинформации противника становились составной частью замысла операции. Для достижения скрытности управления войсками разрабатывались, как правило, два плана операции. Постановка боевых задач осуществлялась накануне, а соединениям и частям Вооруженных сил Грузии – лишь за несколько часов до начала операции.

Так или иначе, но ночное вторжение грузинской армии на территорию Южной Осетии явилось полной неожиданностью для руководства этого государства. Все это в значительной мере дезориентировало югоосетинское и абхазское руководство и настолько притупило его бдительность, что не была объявлена мобилизация, а часть танков и БМП не заняли заранее созданных позиций.

Следует отметить тот факт, что на протяжении всего конфликта, особенно его «боевой стадии», СМИ Запада безудержно восхваляли, а также явно преувеличивали достоинства оружия и военной техники, состоящих на вооружении грузинских сил.

Первые комментарии в грузинской и западной прессе по поводу результатов «блицкрига», в ходе которого в течение 14 часов наносились удары по Цхинвалу, отличались беспрецедентным психологическим давлением на осетин Южной Осетии и созданием впечатления полного разгрома их вооруженных сил и миротворцев.

Таким образом, подготовка и ведение военных действий на Кавказе (особенно оперативная маскировка и дезинформационные мероприятия, как их важнейшая часть) продемонстрировали и наглядно показали ту роль, которую могут играть СМИ в сохранении в тайне планов, введении в заблуждение противника, навязывании ему своей воли и дезориентации мировой общественности.

'''Информационная война лета 2008 года'''

Информационная война для России стала третьей войной ХХI века, о чем говорит не только максимальное использование СМИ Америки, Европы, Азии и Африки. Россия проиграла информационную войну. На всех ее этапах. Пример уже есть. США выиграли войну у Республиканской армии в Ираке, а Израиль победил в Ливане у «Хизбаллы» (в военном плане), но информационную войну, в сущности, проиграли в целом. Поскольку информация шла только на «своего жителя», не обращая внимания на мировое сообщество. Можно полагать, что впервые за всю постсоветскую историю авторитет России упал более чем в 90% стран мира. Российское население считает и воспринимает войну как справедливую, армия выполняет «операции по подержанию мира». Россияне поддерживают свое правительство, но армия попадает под огонь критики мирового сообщества.

В последние месяцы было совершенно очевидным, что Грузия активно готовит мировое общественное мнение к тому, что Россия – потенциальный агрессор: обсуждение падения «российской» ракеты с привлечением международных экспертов, скандал вокруг сбитого БПЛА ВС Грузии, арест российского вооружения у миротворцев, якобы запрещенного к использованию в зоне конфликта, и др.

Михаил Саакашвили в своих заявлениях во время военных действий в Южной Осетии и после них все время говорил о том, что все происходящее – дело рук России. Именно «агрессией России против мирного грузинского народа» и объяснялось все происходящее не только в самой Грузии, но и в СМИ по всему миру.

Мировые информагентства не упускали шанса показать разрушения в грузинском городе Гори и русские орудия. Визуальный ряд, составленный нужным образом, и грамотно написанные тексты позволяли создать в умах простых американцев нужную для Белого дома картинку. А президент Грузии, каждый раз выступая на фоне флага ЕС, обязательно говорил о том, что это – агрессия России не только против грузинского народа, но и против США, НАТО и ОБСЕ.

Западные СМИ передавали репортажи с акцентами на российскую агрессию против «маленькой беззащитной Грузии». Актуализировался образ России как гегемона и захватчика. Действия России сравнивались с вторжениями СССР в Афганистан, Венгрию и Чехословакию, а сама политика нынешней российской власти трактовалась как сталинская и гитлеровская. Одним словом, «русский медведь» в полный рост предстал перед Западом. При этом репортажи из зоны конфликта стали выходить в эфир, как только РФ ввела войска в Южную Осетию. А обстрел и разрушения Цхинвала грузинской артиллерией мировую прессу не интересовали.

СМИ на Западе допускали прямые информационные подлоги. Мировые массмедиа крайне тенденциозно подавали материал о конфликте, не гнушаясь прямой фальсификации. Россия преподносилась как агрессор, а Грузия – как «маленькая свободолюбивая страна», под руководством своего прозападного руководителя героически сопротивляющаяся вторжению. Любые попытки рассказать о событиях с точки зрения России и Южной Осетии пресекались. Достаточно вспомнить нашумевшее интервью двух осетинок на канале Fox, где им просто не дали говорить, как только стало ясно, что они будут благодарить Россию за защиту. Мир смотрел на конфликт глазами Тбилиси.

Стремление говорить на западном языке при описании происходящего в Южной Осетии не срабатывает так, как это работало на Западе, например, в случае с Косово. Причина проста: в распоряжении России нет того политико-информационного инструментария, которым располагают США и государства Западной Европы. США обладают достаточным политическим влиянием, чтобы превратить собственную версию событий в доминирующее общественное мнение и, главное, точку зрения международных организаций. СNN называют «информационным чудом XX века», которое по степени влияния на аудиторию не имеет себе равных в области мировых массмедиа. Компания также занимает лидирующие позиции по охвату зрительской аудитории. Это – американский и международный спутниковый канал, первым в мире начавший круглосуточную трансляцию новостей практически в режиме реального времени. Многие эксперты указывают на имевшие место факты преподнесения информации при освещении военного конфликта в Южной Осетии в «нужном ключе». СNN показывала картинку российского телеканала Russia Today с демонстрацией горящего Цхинвала после его обстрела грузинской артиллерией, установками «Град» и его бомбардировки авиацией, а диктор SNN объяснял, что это – город Гори, уничтоженный Российской армией. Потом, правда, через несколько часов объяснили, что произошла ошибка, но кадры из горящего города повторяли часами, а про ошибку сказали мимоходом и больше к этой теме не возвращались.

Организованные против России информационные операции проводились в полном соответствии с концепцией т. н. информационной войны третьего поколения, основой которой являются операции на основе эффектов. Наиболее яркое и доступное определение информационной войны третьего поколения дал российский премьер Владимир Путин, сказав, что западным специалистам удалось умело выдать черное за белое, а белое – за черное.

В сфере кибератак грузинская сторона также напала первой. 8 августа, одновременно с обстрелом Цхинвала, хакерским кибератакам подвергалась значительная часть югоосетинских сайтов. Позже были совершены нападения и на российские СМИ, в частности, вещающий на английском языке телеканал Russia Today. В пропагандистской войне с Грузией – первом, воистину глобальном user-generated конфликте – российские киберпартизаны охотно встали на службу государства. Ответные шаги не заставили себя ждать: были взломаны сайты президента Саакашвили, парламента, правительства, МИД Грузии. Сайт президента Саакашвили подвергали DDos-атакам с 500 IP-адресов одновременно. После блокировки адресов атаки возобновляются с других IP, и так продолжается с субботы. Сайты атакуют в основном из Москвы и Санкт-Петербурга. Смысл атак – полное отключение грузинских сайтов. Поскольку при DDos-атаке множество компьютеров посылают запросы к серверу, таким образом снижая его отклик, в результате чего сайт работает очень медленно или полностью отключается. Специалисты Tulip Sistems блокировали эти адреса, однако через несколько минут образовывались новые 500 атак – уже с других адресов. На устранение последствий каждой хакерской атаки уходило порядка двух часов.

Онлайновые стычки, последовавшие за информационной войной между Россией и Западом, во многом подтверждают это предположение. Обратите внимание: россияне считают, что информационная война ведется не между Россией и Грузией, а со всеми западными СМИ, которые, по мнению наиболее воинственных из россиян, подыгрывают Грузии. Эта информационная война – первый воистину глобальный user-generated конфликт: профессиональные телерепортажи отошли на второй план, а ведущую роль играют блоги и комментарии (самые вопиющие примеры профессиональной телевизионной пропаганды нашли временное пристанище на YouTube). Даже обычная кибервойна – взлом серверов, вандализм на сайтах, элементы которой также присутствуют в этой кампании, видимо, имеет очень небольшое стратегическое значение для обеих сторон конфликта. Многие российские блогеры задавались вопросом: почему Кремль ничего не делает в онлайновом пространстве, и защищать честь Родины приходится отдельным блогерам? Неужели бюрократы не понимают, что не менее важно завоевать сочувствие со стороны Запада? Возможно, Кремль действовал хитрее: зачем, в конце концов, тратить время на искусственно создаваемые лоббистов и манипуляцию традиционными СМИ, когда есть тысячи блогеров и комментаторов, готовых бесплатно и зачастую гораздо более эффективно продвигать линию Кремля?

Обе стороны (Грузия и Россия) приуменьшали потери своих войск и преувеличивали потери противника. В течение первого дня Россия могла передавать свои телесюжеты на грузинские каналы, но к середине дня Грузия прекратила вещание России. Обе стороны широко использовали информационную дезинформацию, способную посеять неверие в собственные силы. Публикации обеих стoрoн в открытых СМИ носили явно выраженное противоположное значение. Грузинская сторона широко применяла завышенные цифры потерь, пример тому – потери самолетов. К концу недели, по информации тбилисских СМИ, «сбитых самолетов России» насчитывалась более 20. Но не было передано никаких документальных видеоматериалов и документов. На митинге 14 августа Саакашвили произнес фразу про то, что в Грузию пришли 1200 российских танков: «1200 российских танков – это вам не х… собачий!». Столько их просто быть не могло. Согласно фланговым лимитам ДОВСЕ, суммарно в Ленинградском и Северокавказском военном округах может находиться не более 1300 танков. Россия и эти танки никогда не выбирала.

Эта хорошо скоординированная информационная агрессия достигла своей цели, по крайней мере, в отношении населения Грузии. Если к началу 2007 года лишь каждый 4-й грузин выступал в поддержку войны, то к началу ее развязывания (середина июля 2008 года), согласно данным опросов, уже свыше 80% граждан Грузии поддерживали действия президента Саакашвили относительно урегулирования грузино-осетинского кризиса силой. Грузинские же СМИ изо дня в день внушали своим гражданам, что их армия, «закаленная в боях с Ираком», имеет «всесторонний, богатый опыт», и что президент Саакашвили «обладает полководческим талантом». Грузинские и западные СМИ умышленно искажали данные своей разведки о «неспособности Российской армии» и «слабости полувоенных криминальных структур Южной Осетии». Сознательно недооценивались в публичных выступлениях оказавшиеся в итоге решающими факторы, что можно расценить как недостаточный профессионализм и морально-волевые качества грузинских военнослужащих. Однако следует отметить, что Грузия сумела сoхрaнить полную неoпределеннoсть информации о своих потерях в ходе войны.

Анализ материалов западных СМИ за период подготовки этой операции позволяет сделать вывод, что теле- и радиокомпании, газеты и глобальная система Интернет активно участвовали в проведении информационной кампании против России. Главная цель этой кампании на стратегическом уровне заключалась в том, чтобы побудить мировое общественное мнение как минимум не препятствовать вооруженному вторжению Грузии в Южную Осетию, как максимум – обеспечить широкую общественную поддержку грузинского руководства. Кроме того, необходимо было нейтрализовать влияние России, проводившей миротворческую операцию.

Под информационным прикрытием конфликта грузино-осетинской войны решались совершенно далекие (даже географически) вопросы. Так, был подписан договор о размещении элементов ПРО с Польшей и резко критиковалась российская инициатива по довооружению Балтийского флота ядерным оружием. При подписании договора по ПРО с Польшей вопрос защиты от возможного ракетного нападения со стороны Ирана даже не поднимался – столь удачным был внешнеполитический контекст войны на Кавказе.

Одним из промежуточных результатов осмысления августовских событий в Южной Осетии стало то, что некоторые ведущие западные политики и эксперты вдруг заговорили об истории – не как о заоблачных высотах, а как о злободневности. У всех на слуху – фраза Кондолизы Райс, прозвучавшая 18 сентября в Фонде Маршалла в Вашингтоне: «Ставшие анахронизмом демонстрации Россией своей военной мощи не смогут повернуть историю вспять». Но госсекретарь США после Цхинвала заговорила об истории не первой. К примеру, еще 21 августа The Financial Times написала: «Порой малозначительные события предвещают большие перемены. Одним из таких событий может стать грузинское фиаско. Оно возвещает конец эпохи, наставшей после холодной войны. Оно означает нечто гораздо более важное: возвращение истории». Даже приведенные выше цитаты (а высказываний на тему «поворота истории» было множество) демонстрируют, что в мире началась борьба за придание глобального смысла образу кавказских событий, причем с явным прицелом на формирование на его основе будущих концептов мировой политики. Вот каковы ставки в идущей сейчас информационной войне!

Oфициaльнaя информационная работа России сумела достичь стaтусa дoстaтoчнo дoстoвернoй среди российского, но не западного населения.

'''Уроки информационной войны'''

Видимо, по итогам войны решением президента должны быть созданы специальные организационно-управленческие и аналитические структуры для противодействия информационной агрессии. Необходимо создать информационные войска, в составе которых будут государственные и военные СМИ. Цель информационных войск – создание нужной России реальности. Информационные войска работают как на внешнюю, так и на внутреннюю аудиторию. Персонал информационных войск слагается из числа дипломатов, экспертов, журналистов, операторов, писателей, публицистов, хакеров, переводчиков, сотрудников связи, РЭП, веб-дизайнеров. Они на популярном в мире языке доходчиво и ярко объясняют мировому сообществу суть геноцида Грузии против Южной Осетии, и одновременно – российскую идеологию.

Управление президента РФ по межрегиональным и культурным связям ни по численности, ни по своим прерогативам не может осуществлять все емкую работу по информационному противодействию и ведению информационной войны. Совет Безопасности оказался к этой войне не готов. К информационной войне не приспособлен был МИД и подотчетный ему Росзарубежцентр, который не имел четкого плана работ. Практически в условиях информационной войны они не участвовали в работе с национальными диаспорами, которые могли стать важнейшим инструментом в формировании позитивного образа России. Пресс-центр МО России в информационной войне решал свои «важные задачи». Он только просил иностранных журналистов в РИА «Новости» помочь России прорвать информационную блокаду. Практически все данные структуры не в состоянии решить массу проблем: информации, дезинформации, нарушений информационных сетей, защиты своих сетей, подачу нужных информационных блоков в ведущие информационные агентства ранее, чем они были поданы грузинской стороной.

Информационные войска должны решать три основные задачи. Первая – стратегический анализ, вторая – информационное воздействие, третья – информационное противодействие. Они могли бы включать в себя основные составляющие, ныне находящиеся в различных министерствах, советах, комитетах. Действия во внешнеполитическом медиапространстве должны быть скоординированы. Для решения первой задачи необходимо создать: стратегический анализ сетей управления (вхождение в сети и возможность их подавления); контрразведку; мероприятия пo оперативной маскировке; обеспечение безопасности собственных сил и средств; обеспечение безопасности информации.

Для решения второй задачи необходимо создать: антикризисный центр, государственный медиахолдинг по связям с телеканалами и информационными агентствами (с решением главной задачи – поставки на телеканалы и информагентства нужной России информации). В них задействуются государственные СМИ – «Голос России», «Маяк», ТРК «МИР», «РТР-Планета», Russia Today, «Руссия аль Яум»; по связи с общественностью; по подготовке журналистов для прикладной журналистики, военной печати, журналистов-международников, журналистов радио и телевидения.

Для решения третьей задачи необходимо создать центры определения критически важных информационных структур противника, физического уничтожения, радиоэлектронной борьбы, психологических и сетевых операций (подготовка хакеров).

Необходимо в условиях современной информационной среды одновременно привлекать (решением президента или Совета Безопасности) единые задачи по единому плану для обеспечения военных и политических акций оперативного и стратегического характера. Их же решением должны проводиться операции для одновременного достижения как наступательных, так и оборонительных целей. В современных условиях информационной среды только комплексное их применение будет способствовать достижению успеха операции как в мирное, так и в военное время.

Существующая сейчас подготовка специалистов информационных войск не позволяет обеспечить Россию кадрами, которые обладают общим кругозором и практическими навыками, достаточными для поддержания необходимого идейного и морально-психологического багажа, для создания нужной России реальности. Для этого необходимо создать систему подготовки кадров для информационно противодействия. Определить основные вузы для многоуровневой подготовки, где будут одновременно готовить специалистов по стратегическому анализу, информационному воздействию и информационному противодействию. Необходимо иметь единые учебные заведения такого рода и в соответствии с этим преобразовать школы идеологических работников военного и невоенного профиля.

Информационная война – реальный фактор геополитики. К сожалению, этот фактор недооценивается политической элитой России, как и ранее – элитой СССР. И в этой недооценке – как раз корень очень многих проблем современной России.

Автор - Анатолий Цыганок