Полуостров холода.
Далеко за полярным кругом, в обширных владениях Арктики расположен огромный полуостров Таймыр, один из самых холодных регионов Крайнего Севера и самый северный полуостров Азии.
История его освоения полна легенд и захватывающих историй, порой трагических. Коренное население вело кочевой образ жизни, занималось оленеводством, охотой и рыболовством. Самые отчаянные русские впервые появились на Таймыре в начале XVII века, образовав первые поселения — Хантайское, Хатангское, Хетское, Авамское, Дудинское. Вхождение Таймыра в состав Российского государства ускорило экономическое развитие региона. В XVIII веке в ходе Великой Северной экспедиции российскими моряками было исследовано и нанесено на карту почти все побережье Ледовитого океана от Белого моря до Камчатки. Впервые появились очертания и самого северного полуострова Таймыр. В XIX веке были составлены первые описания норильских угольных и рудных запасов. В XX веке российским мореплавателям и ученым удалось доказать возможность практического использования Северного морского пути.
В декабре 1930 г. в составе Восточно-Сибирского края был образован Таймырский (Долгано-Ненецкий) национальный округ с центром в Дудинке. В состав округа вошли 4 административных района: Авамский, Дудинский, Хатангский и Усть-Енисейский. В 1934 году Таймырский округ вошел в состав нового Красноярского края.
В правительственном постановлении о национальных округах разъяснялось, что родовые Советы — органы самоуправления кочевых родов — должны теперь преобразоваться в территориальные органы советской власти — кочевые и сельские Советы. Кочевые Советы должны выбрать туземные райисполкомы, или тузрики. Для обеспечения партийного руководства были назначены парторганизаторы.
Таймырский (Долгано-Ненецкий) автономный округ — единственный субъект Российской Федерации, целиком расположенный за полярным кругом. Земли территории омываются Карским морем и морем Лаптевых. Площадь 862,1 тыс кв. км. Средняя температура января — около -30 °С, средняя температура июля -2—13 °С
В первые годы советской власти огромное значение придавалось индустриальному развитию северных окраин молодой страны — в начале 30-х гг. в таймырском поселке Усть-Порте был построен рыбоконсервный завод, на полуострове развертывалась государственная и кооперативная торговля, организовывались колхозы и совхозы. В результате геологических изысканий в районе реки Норилки были обнаружены месторождения каменного угля, графита и медно-никелевых руд.
23 июня 1935 года Совет Народных Комиссаров СССР принял Постановление «О строительстве Норильского комбината» и о передаче «Норильскстроя » в состав НКВД СССР, что положило начало строительству на Таймыре, почти в 2000 километров к северу от Красноярска, крупнейшего в стране горно-металлургического комплекса. Через четыре года на Малом металлургическом заводе был получен первый медно-никелевый штейн. Накануне Великой Отечественной войны в состав Норильского комбината входили малый металлургический, кислородный, коксовый и ремонтномеханический заводы, временная электростанция, три угольные и три рудные штольни, карьеры песчаника и известняка, железная дорога, аэропорт, порт в Дудинке.
По данным Таймырского окружного исполкома, на 1 января 1932 года в округе проживали 7650 человек различных национальностей — русские, украинцы, долганы, ненцы, энцы, нганасаны, эвенки, якуты и другие.
При переписи населения в 1939 году в Таймырском национальном округе проживало 15 300 человек, включая 7060 человек коренного населения.
В военные годы при активном участии коренного населения, а также спецпоселенцев из числа сосланных поволжских немцев, латышей, литовцев, калмыков, финнов развивалась рыбная промышленность. К 1942 году немцы и их союзники заняли огромные территории Советского Союза. Страна потеряла доступ к важным районам добычи рыбы. И здесь рыболовные предприятия округа сыграли огромную роль в преодолении дефицита важного и для тыла, и для фронта продукта.
В январе 1942 года на Диксоне был организован комбинат для отлова морского зверя (белухи, нерпы). В течение 1942—1943 годов были созданы 5 моторно-рыболовецких станций (МРС), восстановлен Усть-Портовский рыбоконсервный комбинат, 9 рыбоприемных и обрабатывающих пунктов, 3 новых рыбозавода: Дудинка, Толстый Нос, Хатанга. Добыча рыбы в годы войны возросла в три раза. Если в 1940 году в морях и в озерах Таймырского национального округа было добыто 1200 тонн рыбы, то в 1942 году — свыше 4000.
Еще более внушительным был вклад округа в обеспечение страны «мягким» золотом — пушниной. Главным объектом охоты традиционно считался песец. Ежегодно добывалось 12—15 тысяч шкурок. Помимо песца, добывался и мех «цветных» зверей — горностая, белки и волка. Между промысловиками разворачивалось социалистическое соревнование, некоторые, например охотник Уксусников, в 1941 году выполнили план более чем на 200 процентов. Таких передовиков за годы войны были сотни — наиболее удачливые из них впоследствии получили государственные награды и премии.
Нельзя забывать, что Таймырский полуостров — оленеводческий район. Шкуры оленей, мясо также шли на фронт. В 1,5 раза увеличилась добыча пушнины, значительно возросло общественное поголовье оленей. Помимо этого, на Таймыре, несмотря на тяжелые климатические условия, разводили крупный рогатый скот, свиней. Из сельскохозяйственных культур выращивали овощи и картофель.
С первых дней войны в округе начался сбор денежных средств и одежды для Красной Армии. Только из Усть-Порта к марту 1942 года на фронт было отправлено 188 пар валенок, 66 ушанок, 27 тулупов и полушубков, 166 фуфаек. Для поселка с населением в несколько сотен человек эти цифры являются значимыми.
Северный морской путь
Таймырский национальный округ отличается уникальным географическим расположением: вдоль его северной границы проходит трасса Северного морского пути — одной из крупнейших транспортных артерий мира. В 1932 году ледокольный пароход «Александр Сибиряков» впервые прошел Северный морской путь за одну навигацию, показав тем самым возможность его коммерческой эксплуатации.
К началу Великой Отечественной войны уже был накоплен значительный опыт плавания транспортных судов в Арктике. По всему маршруту была создана сеть из 18 полярных станций. Эти научные базы занимались сбором геофизических сведений для обслуживания морских и воздушных транспортных операций и исследовательских работ. Прямого военного значения полярные станции не имели.
Северный морской путь (СМП) — кратчайший морской путь между Европейской частью России и Дальним Востоком. Проходит по морям Северного Ледовитого океана (Баренцево, Карское, Лаптевых, Восточно-Сибирское, Чукотское) и частично Тихого океана (Берингово). Длина (от Карских ворот до бухты Провидения) — 5600 км. Основные порты: Игарка, Дудинка, Диксон, Тикси, Певек, Провидения. Продолжительность навигации 2—4 месяца (на отдельных участках дольше, с помощью ледоколов).
На территории Таймырского национального округа находились два морских порта — Дудинка и Диксон. Первый активно обустраивался. Велись дноуглубительные работы, возводился угольный причал, склады, появлялись подъездные дороги. В 1937 году Дудинку связала с Норильском 114-километровая железная дорога. Тем самым было положено начало вывозу через порт по Северному морскому пути стратегически важных для страны цветных металлов. Правда, из-за частых изменений погоды поезда преодолевали этот путь за 10—12 часов, а иногда и за сутки. В обратном направлении, также через СМП, шли строительные материалы и горное оборудование. Благодаря речному порту Игарка, имеющему выход к Северному морскому пути, из Красноярского края на запад страны поставлялась лесопродукция.
Не менее важную роль играл и остров Диксон. На нем еще со времен Первой мировой войны работали арктическая радиостанция и гидрометеорологическая станции, на базе которых в 1930-х годах были построены первые на Северном морском пути арктический радиогидрометеорологический центр и геофизическая обсерватория. IА в 1941 году был построен главный причал морского порта Диксон.
В годы Великой Отечественной войны еще более возросло значение Северного морского пути. По великой арктической магистрали шли с востока на запад караваны судов с военными грузами для фронта.
Диксон — скалистый остров в северо-восточной части Енисейского залива Карского моря, в 1,5 км от материка. Площадь около 25 кв. км
Советский полярный Север в планах нацистской Германии
Таймыр вошел в историю Великой Отечественной войны как самая восточная территория страны, где произошел бой с немецко-фашистскими захватчиками. Германия начала проявлять интерес к Северному морскому пути задолго до начала войны с Советским Союзом. Главнокомандующий Военно-морских сил Германии («Кригсмарине» — нем.) дважды докладывал Адольфу Гитлеру о возможности установления морского сообщения между нацистским рейхом и Японией через СМП. В 1940 году по полярной трассе прошел немецкий вспомогательный крейсер «Комет». Несмотря на видимость радушного приема, немецкие моряки и разведчики не получили достаточного количества достоверных данных о состоянии пути, а также о портах и военных объектах СМП.
«Адмирал Шеер» принадлежал к серии германских кораблей, получивших название «карманных» линкоров. По официальной классификации, это был тяжелый крейсер. Германия планировала использовать такие корабли в качестве рейдеров (рейд, набег). «Адмирал Шеер» имел полное водоизмещение 13 700 тонн. Численность экипажа 926 человек.
В течение двух лет германское руководство не возвращалось к этой теме. Лишь в мае 1942 года последовал приказ о разработке плана военной операции по установлению контроля над Северным морским путем. Документ был готов к 1 июля. В нем немцы предусмотрели, что главным препятствием станет не советский Военно-морской флот, а климатические условия Заполярья. Поэтому решили сделать ставку на внезапность и на максимальное использование средств разведки, в том числе авиационной. Главной действующей силой проекта стал тяжелый крейсер «Адмирал Шеер». Командир крейсера капитан первого ранга Вильгельм Меендсен-Болькен получил задание прервать движение советских судов между островами архипелага Новая Земля и проливом Вилькицкого, а также разрушить полярные порты СССР. Тем самым немцы рассчитывали прекратить доставку грузов по СМП как минимум до 1943 года.
Еще одну цель подсказала союзник Германии — Япония. Из Токио поступила информация, что через Берингов пролив на запад по Севморпути прошел караван в 23 корабля, в числе которых значились и четыре ледокола. Такой арктический конвой действительно был. Он носил название ЭОН -18 (экспедиция особого назначения). В его составе на самом деле было два ледокола, шесть транспортных судов и боевые корабли Тихоокеанского флота — лидер «Баку», эсминцы «Разумный» и «Разъяренный». Их перегоняли на Северный флот. По расчетам нацистского командования, ЭОН-18 должен был подойти к проливу Вилькицкого в 20-х числах августа.
Пролив Вилькицкого — между полуостровом Таймыр и Северной Землей — соединяет Карское море с морем Лаптевых Длина пролива около 130 км. Наименьшая ширина — 56 км Глубины — до 210 м. Плавучие льды встречаются в течение всего года. Назван по имени русского гидрографа Б. А. Вилькицкого
Арктический конвой — группа гражданских судов, сведенных для совместного перехода Северным морским путем под охраной военных кораблей: кораблей охранения (линкоров, авианосцев, крейсеров) и кораблей эскорта (эскадренных миноносцев, фрегатов, корветов и других малых кораблей).
Охота капитана Меендсен-Болькена.
Нацистская операция по парализации движения на Северном морском пути как минимум до конца навигации получила красивое название Wunderland — «Страна чудес» — и началась 8 августа. В этот день в Карское море перешла немецкая подводная лодка U 601, она должна была разведать советские морские коммуникации и ледовую обстановку. Спустя примерно неделю в район островов Белый — Диксон проследовала U 251. Еще две подлодки — U 209 и U 456 — действовали у западных берегов Новой Земли и максимально отвлекали на себя внимание сил советской Беломорской военной флотилии (БВФ).
Беломорская военная флотилия была сформирована в составе Северного флота в начале августа 1941 года с целью защиты коммуникаций в Белом море, восточной части Баренцева моря и Арктике
Для успешного проведения операции немцы сосредоточились на ее метеорологическом обеспечении. На острове Шпицберген была высажена партия метеорологов, использовались самолеты-разведчики. Правда, два из них были выведены из строя — на одном сломались моторы, а другой разбился у берегов Норвегии.
Тем не менее 15 августа немецкая подлодка U 601, находившаяся у Новой Земли, передала в штаб сводку о состоянии льдов. Она оказалась благоприятной, что позволило 16 августа крейсеру «Адмирал Шеер» начать поход к базам Северного морского пути. В районе острова Медвежий немецкий корабль встретил одиночное советское судно. Капитан «Шеера» приказал сменить курс, чтобы не провалить операцию.
К вечеру 18 августа немцы вошли в Карское море. Здесь крейсер встретился с субмариной U 601, получил самые свежие данные о состоянии льдов и утром 19 августа продолжил путь к острову Уединения. В пути германский корабль ждали серьезные испытания — ледяные поля, преодолеть которые он не смог. Как выяснилось впоследствии, немцы считали, что в этом районе существует маршрут вдоль западного берега Новой Земли, вокруг мыса Желания в направлении пролива Вилькицкого. Сутки потребовались «Шееру», чтобы понять эту ошибку. В течение всего дня бортовой гидросамолет «Арадо» находился в воздухе, главным образом решая задачи ледовой разведки. Вечером 20 августа крейсер отправился к побережью Таймыра, чтобы выйти к проливу Вилькицкого.
21 августа, когда «Шеер» преодолевал рыхлый лед, поступило сообщение от самолета-разведчика об обнаружении долгожданного каравана. Согласно донесению, в него входило 9 пароходов и двухтрубный ледокол. Суда находились всего в 100 километрах от крейсера, к востоку от острова Мона, и двигались встречным, якобы юго-западным, курсом. Это были корабли 3-го арктического конвоя — восемь сухогрузов и два танкера, шедших из Архангельска на Дальний Восток и в США. Никакой охраны в Карском море караван не имел и мог стать легкой добычей немцев. Однако «Шеер» упустил свой шанс — разведчик передал, что экспедиция идет на юго-восток, тогда как на самом деле суда двигались в восточном направлении. На крейсере решили дождаться караван в районе «Банки Ермака», но напрасно — ни 21, ни 22 августа советские суда там так и не появились.
Капитан «Адмирала Шеера» заподозрил неладное и приказал продолжить путь на восток. Однако время было упущено — конвой успел удалиться на значительное расстояние. Быстро двигаться крейсеру мешали плотный поток льда и туман, видимость не превышала 100 метров. Благодаря радиоперехвату немцам вскоре удалось установить координаты советского каравана, но его спас лед. 24 августа вблизи острова Русский ледокол «Шеер» попал в ледяной плен. «Мы не знали, что делать, кругом было белое поле, большие куски льда давили на крейсер, мы ждали, что он вот-вот треснет, как скорлупа», — вспоминал один из немецких моряков.
Помогла кораблю только перемена ветра — капитан Меендсен-Болькен смог вывести его на рыхлый лед и даже продолжил преследование советского конвоя. Однако сколь либо значимой скорости достигнуть не получилось — иногда тяжелый корабль преодолевал за час всего два километра.
Утром 25 августа «Адмирал Шеер» утратил «дальнее зрение» - вернувшийся с разведки гидросамолет «Арадо» неудачно сел на воду и был разбит.
«Александр Сибиряков» в начале войны был усилен двумя 45-, двумя 76-миллиметровыми орудиями и двумя спаренными пулеметами. Вооружение это выглядело смехотворным по сравнению с вооружением «Шеера» — шесть 280 мм, восемь 150 мм и шесть 105 мм орудий (к тому же имеющим самые современные средства автоматического управления стрельбой). Да еще броня 76—102 мм и скорость 26 узлов.
В годы любой войны транспортный флот становится объектом нападения со стороны вооруженных сил противника, и поэтому торговые суда, плавающие в зоне военных действий, вынуждены вооружаться для обеспечения своей безопасности. Согласно принятому решению Государственного Комитета Обороны (ГКО), в конце 1941 г. началось вооружение торговых судов, в том числе и на Севере. На судах устанавливалось по одному-два орудия и несколько пулеметов.
Его пришлось расстрелять буквально в щепы из зенитной пушки. Происшествие с самолетом убедило немецкого капитана в том, что продолжать погоню нет никакого смысла, Меендсен-Болькен повернул крейсер в обратном направлении — на запад, к Диксону.
В 11 часов тяжелый корабль прошел архипелаг Норденшельда и приблизился к району острова Белуха. И здесь «Шеер» встретил свою первую добычу — ледокольный пароход Главного управления Северного морского пути «Александр Сибиряков».
«Банка Ермака» — мелководье в Карском море. Наименьшие глубины достигают 8—10 м.
Бой «Сибирякова»: старые мифы и новые факты
Ледокол «А. Сибиряков» был построен в Великобритании для зверобойного промысла в Арктике в 1909 году и назывался «Беллавенчур» (Bellaventure — англ.). В 1916 году судно приобретено Россией у Канады, переименовано в честь русского золотопромышленника и исследователя Сибири Александра Михайловича Сибирякова.
В июле 1932 года «А. Сибиряков» под командованием капитана В. И. Воронина, начальника экспедиции академика О. Ю. Шмидта и его заместителя В. Ю. Визе вышел из Архангельска и, обогнув с Севера архипелаг Северная Земля, в августе достиг Чукотского моря, где в сложной ледовой обстановке потерял часть гребного вала с винтом. Оставшись без хода, начал дрейфовать, но с помощью самодельных парусов команде удалось вывести судно на чистую воду к 1 октября в северной части Берингова пролива, откуда его отбуксировали в Петропавловск-Камчатский. Тем самым «Сибиряков» совершил первое в истории сквозное плавание по Северному морскому пути из Белого моря в Берингово за период одной навигации. В 1936 году судно наскочило на каменную гряду у берегов Новой Земли в Карском море, в следующем году было спасено и отремонтировано в Архангельске. До начала Великой Отечественной войны «Александр Сибиряков» работал в Арктике как корабль-снабженец.
В августе 1941 года «Сибиряков» вошел в состав ледокольного отряда Беломорской военной флотилии (при этом оставаясь судном Главного управления СМП) под названием ЛД-6 («Лед-6»).
32-летнему капитану ледокола Анатолию Алексеевичу Качараве было присвоено воинское звание старший лейтенант.
24 августа пароход «Александр Сибиряков» вышел из порта Диксон с 349 тоннами груза для полярных станций на Северной Земле и сооружения новой станции на мысе Молотова. На его борту было больше 100 человек, в том числе команда, артиллеристы и полярники.
«До выхода из гавани «Сибирякова» провожал «Молоков» — тихоходный буксир. В кругу представителей администрации на палубе стоял и Николай Александрович Еремеев. Его легко было узнать по мохнатому шарфу, несколько раз обернутому вокруг шеи.
— Счастливого плавания!
— Ни пуха ни пера! — кричали провожающие.
— Идите к черту! — донеслось с палубы «Сибирякова».
Так описывается начало рейса ледокола в книге Л. Новикова и А. Тарандина «Сказание о «Сибирякове». Авторы приводят сведения, согласно которым экипаж «Сибирякова» был проинформирован о рейде германских субмарин по маршруту Севморпути. Одна из них якобы обстреляла полярную станцию на Новой Земле. Однако документы из журналов переговоров судов, находившихся на трассе СМП, эти данные не подтверждают. Скорее всего, информация о рейде германских лодок и «Адмирала Шеера» стала достоянием советских военно-морских сил только 24 августа — из сообщения Великобритании. Народный комиссар флота адмирал Николай Кузнецов пишет в своих воспоминаниях: «24 августа 1942 г. старший офицер военной миссии Великобритании в Архангельске капитан 1 ранга Монд сообщил командованию Северного флота, что по сведениям английской разведки несколько дней назад германский «карманный» линкор «Адмирал Шеер» покинул Вест-фьорд в Норвегии, скрылся в неизвестном направлении и обнаружить его пока не удалось».
«Карманный» линкор — неофициальное название немецких тяжелых крейсеров.
На поиски немецких кораблей 23 августа в Кольский залив вышел американский тяжелый крейсер «Тускалуза» со свитой из пяти эсминцев. Однако советское командование не выразило особой заинтересованности в американской эскадре у своих берегов, и спустя двое суток она отправилась в порт Великобритании.
Впрочем, британские сигналы опасности были не единственными. 24 августа крейсерский самолет «Арадо» «засветился» перед специалистами полярной станции на острове Гейберга (архипелаг Норденшельда), о чем своевременно сообщили в адрес штаба морских операций в западном секторе Арктики. Полярники достаточно точно описали внешний вид самолета, который не мог соответствовать ни одному советскому. Однако никакой реакции со стороны военных не было.
Буквально в тот же день немецкая подлодка U 601 потопила северо-западнее Диксона советский пароход «Куйбышев», а утром 25 августа другая субмарина — U 255 — обстреляла одну из метеостанций — на мысе Желания. Сгорело несколько деревянных построек, незначительно пострадал передающий радиоцентр. Полярники отправили в эфир четыре сообщения о нападении, проинформировав, что рейд совершала именно подводная лодка. Однако никакой информации о возможной встрече с немецкими кораблями до «Сибирякова» не дошло. Именно поэтому произошедшее в 13 часов 17 минут 25 августа могло показаться капитану Качараве миражом. А для Меендсен-Болькена встреча была редкой удачей.
Исход поединка у немецкого капитана сомнений не вызывал. На русском судне команда «Адмирала Шеера» планировала захватить данные о ледовой обстановке и движении конвоев. А для того, чтобы экипаж «Сибирякова» не уничтожил документы, немцы решили пойти на хитрость — крейсер развернулся на противника носом, чтобы скрыть характерный «профиль», и поднял флаг США. Затем, после взаимного обнаружения, с борта рейдера сигналом прожектора был сделан первый запрос, причем по-русски: «Кто вы? Куда вы направляетесь? Подойдите ближе».
На «Сибирякове» не сразу поняли, что перед ними вражеский крейсер, — на это потребовалось около получаса. Немцы пытались «замаскироваться» под американский корабль, но их выдало плохое знание русского языка и вопросы о состоянии льдов. Так, по данным военного историка и писателя, кандидата исторических наук Мирослава Морозова, «в 13:38, когда с парохода запросили название встреченного корабля, в ответ вместо просигналенного «Тускалуза» (немцы знали о нахождении этого американского крейсера в Баренцевом море из данных радиоперехвата) на «Сиби-рякове» удалось разобрать «Сисиама». Корабль под американским флагом с японским названием не мог не насторожить советского человека, воспитанного в духе бдительности».
Капитан Качарава приказал экипажу дать полный ход и повернуть к берегу — острову Белуха, до которого было примерно 10 морских миль. В эфир в адрес Диксона была выпущена радиограмма: «Встретили иностранный крейсер. Наблюдайте за нами». На «Адмирале Шеере» начали ставить помехи и просигналили требование прекратить радиопередачу и заглушить двигатель. Никакого ответа не последовало. На крейсере взвился боевой флаг «Кригсмарине». Это послужило поводом к началу морского боя. В советское время мемуаристы писали, что первым открыл огонь именно «Александр Сибиряков». Однако для небольшого парохода в этом не было никакого смысла — расстояние между ним и «Шеером» было слишком велико для маломощных советских орудий. Кроме того, «Сибиряков» намеревался уйти к острову как раз для того, чтобы спасти находившихся на его борту людей.
Очевидно, что немцы сделали выстрел первыми, причем холостой, чтобы предупредить советский корабль о бесполезности сопротивления. «Сибиряков» в этом момент открыл ответный огонь.
Анатолий Качарава: «Позже мне рассказывали, что, когда с мостика передали в машину: «Капитан убит», — старший механик Бочурко поднялся к себе в каюту, выпил бутылку водки и пошел открывать кингстон. Он утонул вместе с судном».
Константин Бадигин. На морских дорогах
«Он знал неизбежный исход боя. Заранее приказал старшему механику и своему заместителю по политической части в критический момент открыть кингстоны, пустить потоки воды в трюм, чтобы «Сибиряков» ушел на дно с ниспущенным флагом и всеми судовыми документами», — так описывал действия капитана Качаравы журналист-полярник Георгий Кублицкий.
В 13 часов 45 минут с «Сибирякова» в Диксон была направлена радиограмма: «Началась канонада, ждите» — и сразу за ней: «Нас обстреливают». Сообщение еще раз повторили в 13 часов 49 минут, но безуспешно — «Шеер» выставил радиопомехи.
За 40 минут немцы сделали только несколько выстрелов — из мощного 280-миллиметрового орудия. Попадания удалось достигнуть со второго выстрела. Советский пароход потерял ход и получил пробоины в носовой части. Загорелись бочки с бензином, расставленные на борту. При этом «Сибиряков» продолжал отстреливаться. «Мы были удивлены сопротивлением русского судна. Самим его фактом. Ведь моряки были обречены, никаких шансов попасть в наш корабль у них не было», — впоследствии вспоминал один из немецких матросов, участников «Страны чудес».
Начало боя
Из воспоминаний капитана Анатолия Качаравы (записано Константином Бадигиным):
— Неизвестный корабль быстро приближался, рос на глазах. Его скорость больше нашей раза в три. В пяти милях он дал предупредительный выстрел. Яркими вспышками прожектора запросил по-русски: «Кто вы, куда следуете? Подойдите ближе». Я немедленно дал радиограмму на Диксон, что в районе Белухи обнаружен крейсер неизвестной национальности, запрашивает, кто мы, куда идем. Наши радисты превосходно держали связь. Ответ пришел почти мгновенно: «Не сообщать. Минеев». Конечно, я и сам знал, что сообщать не следует. Радист Шаршавин, принеся телеграмму, сказал: «Нас забивает этот корабль, он, наверное, вражеский».— «Переходите на другую волну». И семафором запросил корабль: «Кто вы такой, ваша национальность?» На крейсере снова вспыхнул прожектор: «Сисияма». И приказ: «Прекратите работать радиостанцией, остановите машину, сдавайтесь». «Сисияма»?.. Но крейсер поднял фашистский флаг и дал второй выстрел — перелет.
В 14 часов 5 минут «Сибиряков» отправил в Диксон последнюю радиограмму: «Помполит приказал покинуть судно. Горим, прощайте». К этому моменту капитан Качарава был тяжело ранен, как и многие другие из экипажа судна. «Адмирал Шеер» прекратил огонь в половине третьего, выпустив по советскому пароходу 27 снарядов, из которых четыре попали в цель. Все это время кормовая пушка ледокола продолжала огонь!
«Сибиряков» — «полярный «Варяг» — ушел на дно в районе 15 часов. Последние минуты жизни корабля сфотографировали моряки «Адмирала Шеера». На снимках видно, как корабль, продолжая гореть, опускается в пучину моря.
Михаил Пойзнер, доктор технических наук, профессор, один из исследователей гибели «Александра Сибирякова», пишет в своей работе: «С «Шеера» спустили катер, чтобы захватить шлюпку с уцелевшей частью экипажа. Люди мало кого интересовали — нужны были прежде всего сведения о ледовой обстановке в Карском море, шифры, коды…»
Л. Новиков и А. Тараданин в «Сказании о «Сибирякове» пишут: «Эта расправа над сибиряковцами в сохранившемся вахтенном журнале фашистского рейдера была отмечена следующими словами: «Катер обнаружил в шлюпке двадцать восемь человек. Но несколько русских отказались погрузиться и пошли ко дну». Несколько — это девять советских матросов».
Другие исследователи утверждают: «На горящей палубе остались тяжело раненные комиссар Зелик Элимелах и старший механик Николай Бочурко».
Михаил Пойзнер выстраивает свою версию событий и утверждает, что на тонущем судне остался лишь политрук, капитан 3 ранга Зелик Абрамович Элимелах: «Сошли все, даже вынесли капитана. Кочегар Н.И. Матвеев, который не хотел сдаваться, был тут же расстрелян. Не сошел лишь комиссар. Он утонул вместе с судном в ледяной воде, на виду у всех, у флага...»
Возможно, время рассудит и расставит все по своим местам. А мы просто сохраним в своем сердце и своей памяти имена членов героической команды советского ледокола «Александр Сибиряков», отчаянно защищавшего берега нашей Родины. Спасибо им.
Оставшиеся в живых члены экипажа «Сибирякова» вместе с полярниками до конца оставались на судне, лишь немногие оказались в единственной уцелевшей шлюпке. Немцы отправили за ними катер. Всего удалось подобрать 22 из 104 человек, находившихся на борту ледокола. Капитан Качарава был также подобран — раненый, он потерял сознание и попал в плен. Он выжил и вернулся оттуда в 1945 году. Его подвиг много позже был скупо оценен орденом Красной Звезды.
Еще в годы войны сложилась традиция: советские корабли, проходя мимо острова Белуха, приспускают флаги и салютуют гудками. Северные мореходы отдают честь своим товарищам, погибшим в неравном бою, отдают честь «Сибирякову». В районе Диксона есть пролив Сибиряковцев, а также острова Бочурко, Элимелаха, Дунаева, Никифоренко, Иванова, Матвеева, Прошина, Вавилова и других.
Несмотря на потерю «Сибирякова», героический экипаж корабля сделал главное — заставил командование советского ВМФ поверить в присутствие немецкого корабля в Карском море, на Северном морском пути. Информация о рейдере была разослана по всем военным базам, на все суда, находившиеся в Арктике. Тем самым были спасены тысячи человеческих жизней, ценные грузы, подготовлена оборона советских портов.
Самое удивительное в этой истории то, что на «Адмирале Шеере», потопив слабо вооруженный пароход, взяв в плен капитана, радиста, инженера и метеоролога, не узнали практически ничего нового о Севморпути. Спасенные моряки либо не располагали необходимой информацией, либо отказывались от всякого сотрудничества с противником.
Немецкий военный исследователь Ф. Руге в своей работе «Война на море, 1939—1945» писал: «... «Шеер» потопил мужественно и искусно сопротивлявшийся большой ледокол…»
Между тем время работало против немцев. Они потеряли как минимум 12 часов. К утру 26 августа к советским военачальникам пришло осознание того, какую опасность таит в себе поход немецкого корабля. В 1 час 40 минут радиостанция на мысе Челюскин сообщила о крейсере противника, идущем на восток. Лишь за пять часов до этого точку прошел караван ЭОН-18. Руководство Северного морского пути отреагировало на такое известие достаточно эмоционально — в 14:30 начальник СМП Иван Папанин связался со штабом Северного флота и в резкой форме потребовал выслать морские бомбардировщики для уничтожения немецкого корабля. Еще раньше нарком ВМФ Николай Кузнецов распорядился усилить наблюдение на трассе СМП, а также установить жесткий контроль за движением всех морских торговых судов. Вечером 26 августа в Диксон было решено перебросить 10 самолетов МБР-2.
Таким образом, для начала принятия действенных мер по поиску немецкого крейсера командованию советского военного флота потребовалось более суток. За это время жертвами вражеского корабля, будь везение на его стороне, могли стать десятки судов на линии СМП.
Оборона Диксона
Пока советские руководители выясняли, что делать с пиратствующим крейсером в Карском море, на Диксоне началось восстановление ранее демонтированных береговых батарей. Такой приказ отдал командующий Беломорской флотилией вице-адмирал Георгий Степанов. Расформировали батареи еще в середине августа — за ненадобностью. Орудия планировалось перевезти на новую Новоземельскую военно-морскую базу (как следует из названия — на архипелаге Новая Земля).
Пушки на Диксоне появились летом 1941 года — это были батареи 130-миллиметровых и 45-миллиметровых орудий. В каждой было по два орудия. К зиме 1941 года со складов Архангельска привезли две полевые гаубицы калибра 152 миллиметра, составившие батарею № 569.
Немцы даже на такие силы не рассчитывали — по их данным крейсеру должны были противостоять около полусотни бойцов войск НКВД. Чтобы нейтрализовать солдат, с «Адмирала Шеера» готовились высадить десант в 180 моряков. Для этого крейсеру надо было подойти к берегу на максимально близкое расстояние. Капитан Вильгельм Меендсен-Болькен планировал захватить и остров, и порт Диксон.
На батареях Диксона между тем весь вечер 26 августа шла лихорадочная подготовка к возможному появлению кораблей противника. Выгружались снаряды, уже размещенные на бывшем «Дежневе», набирались орудийные команды — их формировали в том числе и из местных жителей. Были наскоро сколочены отряды ополченцев, располагавшие несколькими пушками, пулеметами, ручными гранатами, пистолетами-пулеметами и винтовками Мосина. Женщин и детей эвакуировали в тундру.
27 августа в 1 час 5 минут часовой заметил темный силуэт германского корабля. «Адмирал Шеер» шел медленно, опасаясь подводных камней. Крейсер обошел часть острова Старый Диксон и остановился в проливе Вега, у входа в гавань. В это время в эфир ушло сообщение о появлении корабля противника, в порту объявили боевую тревогу. Ополченцы направили винтовки в сторону берега, откуда мог появиться морской десант. Навстречу немцам направился СКР-19. Моряки рассчитывали не допустить прорыва «Шеера» в бухту и в случае необходимости затопить свой корабль, перерезав крейсеру подходы к портовым сооружениям Диксона.
В 1:37 на «Адмирале Шеере» заметили СКР-19 и «Революционер». На этот раз немцы открыли огонь сразу, рассчитывая быстро потопить советские корабли и войти в гавань. Ответ не заставил себя ждать — заработали 76-миллиметровые пушки СКР-19. Кораблем руководил старший помощник капитана старший лейтенант Сергей Кротов. Под его командованием СКР-19, умело маневрируя, выставив дымовую завесу, двинулся поперек курса крейсера в бухту Самолетная, где он мог бы выйти из-под огня тяжелых орудий. Но далеко сторожевик уйти не смог — немцы в течение 10 минут сумели сделать несколько прямых попаданий в корабль 150-миллиметровыми снарядами. В корпусе СКР-19 образовались две большие пробоины, погибли шесть моряков, еще 21 получил ранение (один вскоре умер). В 01:46 сторожевой корабль сумел выбраться из сектора обстрела, однако полученные повреждения привели к тому, что он сел на грунт в мелком месте. Тем самым СКР-19 вышел из сражения. За время боя его артиллеристы выпустили по врагу 35 снарядов, но нанести заметных повреждений врагу не смогли.
Около 1:50 «Шеер» перенес огонь на «Революционера ». Пароход, несмотря на дымовую завесу, получил два прямых попадания. На палубе вспыхнул пожар, были разрушены каюты, штурманская и рулевые рубки. Судно так и не снялось с якоря, а значит, не могло уйти в спасительную Самолетную бухту. В этот момент заговорила береговая батарея № 569. «К немалому удивлению, внезапно открыла огонь береговая батарея 150-миллиметровых пушек. Вследствие этого от высадки десанта пришлось отказаться», — писал впоследствии капитан немецкого корабля.
152-миллиметровые орудия били достаточно точно — несмотря на большое расстояние и плохую видимость. Некоторые снаряды падали всего в полукилометре от немецкого крейсера. Если бы «Адмирал Шеер» двигался в направлении портовой гавани и дальше, артиллеристы имели бы шансы нанести противнику существенный урон. Тем более что место расположения батареи враг определить так и не смог. Взвесив все за и против, капитан Меендсен-Болькен приказал прекратить огонь и отойти назад, около двух часов ночи «Шеер» исчез за полуостровом Наковальня. Всего крейсер выпустил по советским судам 78 снарядов.
На этом бой, однако, закончен не был. Сорвав злость на станции наблюдения за туманами (остров Большой Медвежий) и северном побережье острова Диксон, выпустив по ним более 300 снарядов, Меендсен-Болькен в 2 часа 31 минуту начал главную атаку. Обходя остров Новый Диксон, крейсер нанес удар 280-миллиметровыми орудиями по порту Диксон и радиоцентру. Врагу отвечали СКР-19 и батарея № 569. В 2:48 «Шеер» обстрелял жилой городок Диксона. Благодаря заранее проведенной эвакуации жертв удалось избежать. Выпустив еще около 80 снарядов, рейдер прекратил огонь.
Немцы посчитали советскую базу в Карском море разгромленной. Мачты радиоцентра были уничтожены, горели хранилища дизельного топлива, электроподстанция, разрушены были и жилые дома. Посчитав задачу выполненной, тяжелый корабль ушел на северо-запад. Однако от десанта на «Шеере» отказались. Более того, немцам не удалось потопить ни одного судна, а СКР-19 и «Революционер» ремонтировались всего несколько дней. Через пару суток заработала и радиостанция Диксона.
Донесение капитана парохода «Революционер» о рейсе с 22 июля по 28 ноября 1942 г.
Настоящим сообщаю, что в арктический рейс снялся из порта Архангельск 22 июля с. г. в балласте. «...» 27 августа в 1 час производил грузовые операции на рейде Диксон, подошел вражеский рейдер, открыл огонь. Два зажигательных снаряда попало в среднюю надстройку, т. е. в навигационную рубку и каюту капитана, возник пожар. Также снарядом был пробит фальшборт л/б у полубака. Вследствие зажигательных снарядов в указанном месте пожар возник большой, но силами экипажа был затушен. Таким образом, были уничтожены огнем: навигационная рубка, рулевая, лоцманская каюта и каюта капитана. Выведено центральное управление из строя. При действии береговых батарей, СКР-19 и пушки нашего вооружения враг был отбит. После ликвидации пожара, приведя судно в управляемое состояние, 27 августа снялся обратно в Игарку для восстановления повреждений, необходимых для совершения рейса. 31 августа возвратился в Игарку. Произвел необходимый ремонт, т. е. рулевое управление. 10 сентября снова вышел в арктический рейс. Во время обстрела врагом экипаж вел себя хорошо. При тушении пожара отличился ряд товарищей: II штурман Згорулько, матросы Завьялов, Овечкин, кочегары Шкодин, Серухин, Карякин, старший механик Макарьин, II механик Карпов и другие…
Капитан парохода «Революционер» Панфилов Ф.Д.
ГААО, Ф. 2323, ОП. 1, д. 211, л. 37-об. Рукопись. Подлинник.
Северные конвои. Исследования, воспоминания, документы:
сборник. Архангельск, 1991.
Но и советские данные о том, что «Адмиралу Шееру» был нанесен серьезный урон, оказались мифом. Ни батареи 152-миллиметровых орудий, ни СКР-19 попасть в крейсер не сумели (в ряде источников указывается, что «Шеер» получил три попадания 152- и несколько попаданий 76- миллиметровыми снарядами). Описываемый в мемуарах пожар на борту рейдера — не что иное, как вольная трактовка слов очевидцев «вражеский корабль начал дымить». На самом деле перед уходом из района боя крейсер выставил дымовую завесу, чтобы скрыть свой маневр и не дать советским артиллеристам вести прицельный огонь.
Остается отдать должное подвигу батареи № 569 старшего лейтенанта Н.М. Корнякова — она заставила немцев уважать себя, притом что команда орудий была плохо обучена, не было связи и даже необходимого дальномера. Фактически артиллеристы били по врагу вслепую. Но свою задачу они выполнили на 100 процентов — «Адмирал Шеер» вынужден был отказаться от выброски десанта, а Диксон был спасен от разрушения.
В 2 часа 57 минут нацистский крейсер выставил дымовую завесу и исчез в объятиях Карского моря. Сражение за Диксон завершилось. Несмотря на то что потерь немцы не понесли, его итогом была безоговорочная победа защитников порта — моряков, красноармейцев, бойцов НКВД и гражданских ополченцев.
Утром 28 августа, отойдя к району Земли Франца Иосифа, крейсер получил радиограмму из немецкого штаба «Адмирала Арктики». В ней предписывалось начать отступление на базу в Норвегии 29 августа, но при этом совершить еще один рейд в Карское море — в направлении острова Белый.
Капитан Меендсен-Болькен считал, что в штабе не понимают ситуации и операцию надо прекратить. В конечном счете его доводы были восприняты, и к вечеру 28 августа крейсер начал отход. Советские корабли и самолеты не преследовали противника. 29 августа «Адмирала Шеера» встретили три немецких эсминца, в сопровождении которых он и вернулся на базу.
Хорошо сработала британская морская разведка, сообщившая советским коллегам, что вражеских кораблей в Карском море больше нет.
Большинство военных историков считают, что операция «Вундерланд» потерпела провал. Ни одну из заявленных ее целей выполнить не удалось. Немцы не смогли вскрыть маршруты движения судов по Северному морскому пути, определить его главные базы. Но неудача не остановила нацистов. Еще в течение двух лет они строили грандиозные планы по нанесению удара по главной полярной транспортной артерии Советского Союза.
Источники: Архивный отдел администрации Таймырского автономного округа. Бадигин К.С. На морских дорогах.— М.: Политиздат, 1980.— 336 с. — С. 33—35. Морозов М.Э. Операция «Вундерланд» www.navycollection.narod.ru М. Пойзнер. Корабли моей памяти... — Одесса: ОПТИМУМ, 2006& Северные конвои. Исследования, воспоминания, документы: cборник. — Архангельск, 1991. militera.lib.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий