«ПОЛЯРНЫЕ ВОЛКИ» НА СЛУЖБЕ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА

Это место на пути к стойбищу Варавей охотник Василий Макаров всегда использовал для ночёвки на берегу великого океана. Здесь и комаров было мало, и плавника для шалаша хватало. Проснулся от тихого рычания Таймыра – пёс навострил уши в сторону моря. В шуме прибоя слышались звуки, непривычные в этих безлюдных местах: звяканье железа, скрип механизмов, чужая речь. Такого языка проживший долгую жизнь эвенк ещё не слышал. Стало зябко, ощущение опасности обострило все чувства. Василий уже испытывал подобное, когда, преследуемый волками, уложил всех хищников и с пустой винтовкой и ножом остался один на один с вожаком… А это и были «волки», «полярные волки». Так называл их командующий подводным флотом Третьего рейха адмирал Дёниц.



«УЧЁНЫЕ»

Наш Север давно и серьёзно интересовал вообще немцев (ещё не нацистов). Летом 1931 года с разрешения властей СССР в путь над Арктикой ушёл дирижабль LZ-127 «Graf Zeppelin». Официально – в научный поиск, фактически – на разведку будущих театров военных действий. Супераппаратурой «Carl Zeiss» велась аэрофотосъёмка всего маршрута (Берлин – Ленинград – Архангельск – Баренцево море – Земля Франца-Иосифа – Северная Земля – Таймыр и обратно); обещанных копий снимков «иваны» так и не получили («К сожалению, всё засветилось!»). А во время войны гитлеровцы располагали предельно точными картами обширных арктических территорий и акваторий.
Военно-морской теоретик Эберт в 1936 году писал: «Постепенное втягивание евразийской полярной зоны в сферу хозяйственной деятельности ставит перед нашей стратегией новые задачи, для решения которых пока ещё нет достаточного военного опыта» (запомните эти слова!). Да, опыта в высоких широтах нем­цам недоставало, поэтому задолго до войны они выделили наш Север в стратегически важный для себя регион, проникая сюда любыми путями, посылая в экспедиции своих лучших гидрографов, гляциологов, физиков (конечно же, «в чисто научных целях»).

В июне 1939 году в Карском море вело гидрографические исследования судно «Мурманец» с учёными ленинградского института Арктики. Правда, все они говорили по-немецки и жили в отдельном кубрике, куда экипажу вход был запрещён. Эхолотом, установленным на судне перед походом, промерялись глубины в районах плавания. Индикаторная часть прибора была выведена в специальный отсек, и наш экипаж полученных данных не видел. Другие партии этой экспедиции работали на островах Норденшельда, Свердруппа, Сидорова, Геркулес, Арктического института, Белый, Вилькицкого.
Чем дальше, тем больше немцы наглели; они активно разнюхивали трассу Севморпути во время перехода рейдера «Komet» в Тихий океан в 1940 году. Ещё до войны главком ВМФ Редер докладывал фюреру о возможности морского сообщения через север между рейхом и союзной Японией. Они остро нуждались в молибдене, вольфраме, меди, цинке, каучуке, джуте, медикаментах, слюде, и готовились отправить японцам 26 пароходов груза, приняв от них 30. Подав заявку на проход по СМП грузового судна, они послали «рейдер» – хорошо вооружённый бронированный корабль для одиночных пиратских набегов. Завтрашнего врага вели три наших ледокола. Уличив немцев в недозволенной активности (постоянная фотосъёмка, замер и прочие «научные» действия по всей трассе), полярники доложили об этом в Москву. Было приказано задержать «Komet», но рейдер не подчинился и безнаказанно ушёл в Тихий океан. Этот поход не дал им всей информации о СМП, но весьма разжёг интерес к нему.
Кстати, при подготовке этой акции на нашей территории, в заливе Большая Западная Лица/Кольский полуостров с нашего ведома немцы создали секретную базу «Nord» якобы для создания тран­спортной линии между рейхом и Японией, фактически – для подготовки наступления горно-стрелкового корпуса «Норвегия» на Мурманск и действий своего флота в Арктике, то есть к войне против нас же. Место выбрали не случайно: отсюда благодаря незамерзающему Гольф­стриму можно было выходить в море в самые лютые морозы; рядом – финская граница с редкими заставами, доступная для захвата с суши и с моря. Здесь стояли танкеры, суда метеослужбы, снабженцы немецких рейдеров, замаскированные под рыболовецкие траулеры.
В своих мемуарах командир «Комета» контр-адмирал Эйссен писал: «Одного похода мне хватило, и второй раз я добровольно не пошёл бы этим путём». Ну, добровольно или нет – они лезли в наши северные широты, Крайний Север СССР упорно изучался враждебной державой. Они готовили против нас войну на истребление, а мы гостеприимно раскрывали им наши секреты!

«МЕТЕОРОЛОГИ»

Служба погоды обрела для нацистов особую ценность сразу же с началом боевых действий в сентябре 1939 года, когда международный обмен метеоданными полностью прекратился. В один миг лишившись информации о погоде в северной и западной Атлантике, они, используя свой довоенный опыт, весной 1941-го соз­дали на архипелаге Франца-Иосифа, практически рядом с нашей полярной станцией, свой тайный метео­пункт, начали заброску в безлюдные районы спецгрупп метеорологов, установку автоматических метеостанций («Герхард», «Крот»). Но настоящая экспансия началась после того, когда к шефу метеослужбы ВМФ контр-адмиралу Конраду явился известный синоптик доктор Кнеспель с подробным планом системы тайных метеостанций. Начали со Шпицбергена, принадлежавшего Норвегии. После оккупации её немцами союзники захватили стратегически важный остров, жителей вывезли, а в районе посёлков Баренцбург и Лонгьир поставили свои метеостанции. Осенью немцы нагло высадили группу из 10 человек и установили метеопункт всего лишь в нескольких километрах от Лонгьира. Четверо остались зимовать, работая буквально под носом у врага, в мае 42-го их вывезли в Норвегию. Одновременно на северо-западе острова в Кросс-фьорде высадилась группа во главе с автором этой затеи Кнеспелем (6 человек). Эти работали до августа 42-го и также были эвакуированы подводной лодкой. Вернувшись в рейх, Кнеспель начал подготовку групп для заброски в наш тыл; очень быстро территорию советской Арктики оплела сеть тайных вражеских метеостанций.
Пользуясь безлюдностью местности, немцы устраивались, как у себя дома: подбирали в скалах естественные укрытия, ставили жилой блок, выдвижные телескопические антенны, перископы для наблюдения за морем, инфракрасные маяки для своих.
Немцы слабо представляли себе трудности плавания в этих широтах; разрабатывая в мае 1942-го план удара по СМП, сомневались в его успехе из-за дефицита данных о фарватерах, а главное, информации о погодных и ледовых условиях. Они пришли к выводу, что главной помехой будет не сопротивление русских, а сама природа. Здесь уже бесследно пропадали их субмарины, они боялись Арктики больше, чем наших торпед! Да и наша земля защищала себя сама, осложняя присутствие захватчиков. Так, на острове Земля Александры высадилась метео­группа (10 человек), установила приборы, домики с двойными стенами и окнами из плексигласа (для уюта даже соорудили камин), начала работать. Для обеспечения мясом в штате был охотник-профессионал, он-то и оказал своим «медвежью услугу», подстрелив крупного белого медведя. Поев медвежатины, все «учёные» заболели трихинеллёзом, пришлось «лавочку» прикрывать и срочно эвакуировать их самолётом. Значит, там у них были и аэродромы, причём немало. Так, несколько взлётных полос с радиостанциями соорудили на Новой Земле, на острове Междушарский (первый «Heinkel-111» прибыл сюда уже в июле 41-?го), мысах Желания, Константина и Пинегина, отсюда немецкие самолёты держали под прицелом всё Карское море. Возможно, вместе с тайными аэродромами у деревень Мегры и Погорельце Архангельской области они входили в единую систему, существование которой пока не подтверждено. В нашем Заполярье вообще часто замечались самолёты, не соответствовавшие ни одному отечественному типу.

«ВОЛКИ»

Долго считалось, что немецкие субмарины приходили поразбойничать в нашу Арктику на месяц-полтора, уходя потом на свои базы в Норвегии. Но после войны последовали одна за другой неожиданные находки, и к 70-м годам постепенно вырисовалась удручающая картина: наши арктические воды кишели ими, они сновали у нас под носом! Получая наводку, «полярные волки» усеивали фарватеры минами, привезёнными из Норвегии, на тайных базах грузили новый боекомплект и минировали 2-й раз, после чего начинали обычную «охоту» торпедами.
Встречи с ними становились не просто более частыми, они уже нагло ходили здесь даже в надводном положении, громя всех и вся. Например: 27.07.42 г. лодка U-601 вошла в Малые Кармакулы и огнём орудия разбила 2 гидросамолёта, 3 дома и 2 склада зимовщиков; 01.08.42 г. потопила пароход «Крестьянин», шедший без охранения; 17.08.42 г. U-209 потопила безоружный караван (3 буксира и 2 баржи с рабочими порта Нарьян-Мар), погибло 305 человек; 19.08.42 г. 2 лодки демонстративно в надводном положении вошли в губу Белушья (Новая Земля); U-?209 вошла в пролив Костин Шар и начала перестрелку с нашими тральщиками, после чего, не погружаясь, ушла в море; 21.08.42 г. U-456 атаковала в проливе Маточкин Шар 2 наших сторожевика.
В 1943 году в Карском море действовало уже 13 лодок группы «Викинг». На острове Вардроппера появилась станция наведения их на конвои; наша служба радиоперехвата постоянно фиксировала радиообмен, пеленгуя порой до 4-х лодок, общающихся между собой по закрытой связи. Осенью «Викинги» потопили транспорт «Диксон» (грузы для Нордвик­строя); 2 транспорта (грузы для СМП) и конвойный тральщик; конвой из Архангельска на Диксон (оборудование и продовольствие для арктических станций) – транспорт «Марина Раскова» (55 человек экипажа, 354 пассажира, 6500 т груза) и 2 тральщика были потоплены, погибло 336 человек.
Здесь также охотились и выполняли спецзадания другие тактические соединения (например, группа «Грайф»). Анализ циклов прохода подлодок в Карское море, сроки пребывания там, данные о районах минных постановок и используемых минах помогали рассчитать, где примерно могли располагаться тайные базы (на каждой было до 400 мин, именно столько за один рейс могли перевезти суда снабжения).

Для отстоя и отдыха экипажи использовали безлюдные места, каких здесь хватает, была создана целая сеть опорных пунктов. Лишь после войны раскрылась тайна Зем­ли Фран­ца-Иос­ифа, солидно обжитой нацистами. Там у них было всё для ведения полноценной подводной войны: аэродром, подскальная база для лодок, 2 комфортабельных коттеджа на 200 человек, склады продовольствия, нефтебаза, арсенал, ремонтная база. Они широко использовали свой опыт Первой мировой войны – снабжение находящихся на боевых позициях субмарин и рейдеров посредством специально построенных для этой цели судов. Передачу топлива, оружия, продоволь­ствия, смену экипажей совершали прямо в море. В Арктике у них было 2 таких снабженца («Пелагос» и «Кернтерн»), имевших по 2 спускаемые на воду ёмкости для дизтоплива (по 20 т), огромные холодильники для продуктов, танки для пресной воды, арсенал торпед с системами обслуживания, грузовые краны, гидроакустический маяк и аппаратуру для выхода на точку рандеву в океане. Для снабжения находящихся на боевых позициях лодок использовались также «дойные коровы» – другие лодки, под завязку загруженные припасами.
Они учли и другой ценный опыт прошлой войны – работу на Новой Земле до сих пор не найденной базы подлодок, а также склада мин на острове Поной (тоже пока не найденного). Используя их, кайзеров­ские подлодки приходили в Кольский залив для артобстрела с моря (дозаправляясь топливом и оружием с береговых баз или австрийского судна-снабженца), топили транспорты союзников России в Белом море. С возможностью повторения такого варианта считался штаб Северного флота, строя в 1942 году в заливе Белушья губа Новоземельскую военно-мор­скую базу. Это место географически очень выгодно, и поначалу здесь была база немецких лодок: лишь после войны обнаружили склад продовольствия, бочки соляра, груды пустых консервных банок с германской маркировкой.

ФРОНТ В ТЫЛУ

До начала войны для контроля Баренцева моря у немцев была только станция радиоразведки в Киркенесе (Норвегия). В 1942 году они развернули на Земле Франца-Иосифа 24-ю базу радиопеленгаторной службы. Но и это было далековато, нужно было присутствие на Новой Земле, на берегах Сибири хоть до Чукотки, чтобы отслеживать все движения наших судов. И они добились больших успехов, выделив узловые районы арктического побережья СССР: Новая Земля с её бесчисленными проливами и шхерами, Земля Франца-Иосифа, «нависшая» над всеми мор­скими путями Баренцева моря и западного сектора Арктики; там были развёрнуты посты радиоразведки и наведения подлодок на конвои. Скрытность радиообмена их не очень волновала, они здесь НИКОГО не боялись! И неудивительно, обеспеченность региона нашими постами наблюдения резко ухудшалась с запада на восток: от мыса Канин Нос до острова Вайгач 1 пост приходился на 30 миль п­обережья; на Карском море – на 100 миль; на Новой Земле – на 380 миль! Как тут выследишь врага?
Их успехам способствовало и то, что наши моряки, полярники, лётчики до лета 1943-го считали, что находятся в глубоком тылу СССР! Никакие убеждения не могли заставить капитанов серьёзно относиться к скрытности: зона радиомолчания к западу от меридиана 85° соблюдалась крайне редко. Большинство судов на СМП пользовалось открытой радиосвязью, сообщая штабам свои координаты и время проходки – и раскрывая себя врагу. Конечно, со временем отношение к секретности изменилось, но какую цену пришлось за это заплатить?
Очень скоро штаб Северного флота собрал много сведений об активности немцев. С выходом на патрулирование в узловые районы наши моряки опоздали, враг опередил их с развертыванием, но флотская разведка неутомимо искала его и быстро очертила области, где он замечался чаще всего, а конвои несли потери. При их проводке опасные зоны стали обходить. Вражеские базы раскрывала радиопеленгация, осмотры побережья, прочёсывание местности предполагаемых стоянок их субмарин или самолетов; специальные группы кораблей Беломорской, Карской и Новоземельской военно-морских баз «завели сети» поисковых операций. Вследствие большого размера зоны и нехватки сил эти поиски не всегда были эффективны, но, тем не менее, в наших холодных водах нашли свою могилу U-286, U-307, U-?344, U-362, U-387, U-425, U-457, U-?585, U-639… В списке всех подлодок Третьего рейха с указанием их окончательной судьбы нет пункта «пропала без вести», хотя именно такая участь и ждала большинство их на нашем Севере.

Даже когда немцев гнали на запад, их лодки активно ходили по каким-то делам вдоль побережья Сибири: в августе 44-го одна открыто вошла в бухту Полынья (40 км восточнее Диксона), другая несколько раз навестила бухту Иннокентьевскую (устье Енисея), где жили немцы-колонисты; в сентябре десант, высаженный из-под воды, захватил полярную станцию на мысе Стерлегова вместе с секретными документами и радиошифрами. Для чего всё это делалось? Что на самом деле происходило в нашем «глубоком тылу»? Немцы – это умные и сильные противники, сумевшие достать нас через «заднюю» дверь нашего же дома. Своими подлодками они поставили последний заслон в нашей Сибири, чтобы гарантировано перерубить тонкую нить арктических караванов. Найдя самые уязвимые точки Крайнего Севера СССР, они сделали верные военно-практические выводы. А мы очень дорого заплатили за это. Лишь героические действия советских людей – военных моряков, лётчиков, разведчиков, местных жителей – не дали «сверхчеловекам» развернуться в полную силу, битву за Арктику они проиграли. Но они там были до конца 1944 года!


секретные материалы

ПИРАТЫ РЕЙХА

В 1936-37 гг. Баренцево море уже исследовали крейсера «Koln», «Konigsberg», судно «Grille», учебный корабль «Horst Wessel». А «Komet» (рейдер «В», «корабль № 45») был одним из самых быстроходных (16 узлов) пиратов рейха: экипаж 270 человек; водоизмещение 7,5 тыс. т; запас топлива 2,5 тыс. т (достаточно для 50 тыс. миль). По вооружению он затмевал даже некоторые крейсера союзников: орудия 150 мм (по другим данным 180 мм) – 6; зенитная пушка 60 мм – 1; зенитные автоматы – 6; торпедные аппараты – 10 (в т. ч. 2 подводных). Арсенал: 24 торпеды, 1516 тыс. снарядов, 400 якорных мин, скоростной катер LS-2 для скрытного минирования, 2 гидросамолёта «Arado-196» со спецустройствами для обрывания радиоантенн на судах-жертвах. Запасы на борту: из расчета автономного рейда в тропиках, Арктике и Антарктике не менее 1 года. Связь и радиоразведку обеспечивали 6 радистов, свободно владевших русским и английским языками. Внешне рейдер напоминал новый совет­ский ледокольный пароход «Семён Дежнёв», прибытие которого в Архангельск ожидалось именно летом 1940 года. Некоторые отличия облика устраняли спецприспособления, сделанные верфями «Howalds-Werke» в Гамбурге. В пути название на борту менялось: «Семён Дежнёв», «Дунай», «Donau», «Doon», «Tokio Maru».

ПОГОДА – ФАКТОР ВОЙНЫ

В 1944 году метеорологи одной станции не дождались смены, а сводки с фронтов были всё тревожнее. Осознав безнадёжность положения, они законсервировали базу и на лыжах пошли сдаваться в ближайший посёлок за сотни километров. Тогда было не до их станции, расположена она была в труднодоступном районе, и наши специалисты добрались сюда лишь в начале 50-ых. Всё было в полном порядке, аппаратура исправно работала, ею потом даже пользовались в Гидрометеорологическом институте в Ленинграде.

АЭРОДРОМ В ТЫЛУ ПРОТИВНИКА

Летом 1942 года с аэродрома под Архангельском ушли в секретный полёт два самолёта; на одном борту летел полковник Попов, только что назначенный нач­штаба ВВС Балтфлота. Полёт проходил в нашем тылу над безлюдными местами, но в пункт назначения они так и не прибыли. В 80-е годы геологи нашли в тундре обломки одного из пропавших самолётов, а летом 1988-го до него добралась группа «Поиск» архангельского гарнизона. На фюзеляже были обнаружены пробоины от пуль немецкого авиационного пулемёта. Но их истребители не могли сюда долететь, значит, где-то поблизости, на нашей территории была их тайная база. В 1989 году при аэрофотосъёмке района Окулова озера был обнаружен заброшенный немецкий аэродром: взлётная полоса из листовой стали, полуразрушенные строения, бочки из-под бензина со свастикой.

БАЗЫ В ТЫЛУ ПРОТИВНИКА

Особая тайна связана с опорным пунк­том в устье Лены: объект с большим запасом топлива был обнаружен только в 1985 году, хотя проявился ещё в 1963-м (на берег вынесло бочку с соляром). Это место как-то связано с последним рейдом немецкой лодки U-534. Ночью 5 мая 1945-го она вышла из Киля для выполнения спецзадания – доставке груза особой важности (11 стальных ящиков, одинаковых по габаритам, но разных по весу) на секретную базу в устье Лены. U-?534 должна была пройти эту базу, затем оставить груз на Северной Земле, заправиться и вернуться прежним маршрутом в Киль (и пойти на операцию «Огненная земля» по доставке неких важных грузов или пассажиров на тайные базы в Южной Америке).
Однако 6 мая лодка была потоплена самолётом союзников в проливе Каттегат (обнаружена в 1977-м, осмотрена дат­скими водолазами в 1987-ом, в 1993-м поднята на поверхность); экипаж вышел через кормовые торпедные аппараты и добрался до немецкого поста на острове Самсё, погибло только 3 человека. На следующую ночь к месту гибели прибыла специальная команда водолазов и подняла те самые ящики. Что это был за груз, и кто должен был принимать его в устье Лены или на Северной Земле, остаётся загадкой. Обращает на себя внимание то, что на борту U-534 было 53 человека, хотя лодки типа IXC рассчитаны на 58. Значит, либо некомплект экипажа, либо места держали для кого-то. Может быть, для тех, кто сидел на тех базах? В июле 1963 года п­римерно в 4-х часах пешего перехода от Тикси к устью Лены вдоль Неелова залива были обнаружены останки моряка с металлической бляхой унтер-офицера ВМФ Германии. Не был ли он одним из обитателей базы? Лодка за ними не пришла, и они начали вымирать.
Базу на Северной Земле после войны случайно обнаружили наши лётчики. Известно и то, что в ящиках находились образцы вооружения или оборудования, подвезённые к U-534 на 2-х машинах с номерами военной разведки рейха. Упоминавшиеся выше аэродромы в Архангельской области, на Новой и Северной Земле могли быть частью системы авиабаз или стартовых площадок, приближённых к побережью США. Тут вспоминается «А9/10», двухступенчатая баллистическая ракета с дальностью стрельбы 4 тыс. км; продолжение проекта «А-4» (ФАУ-2), она называлась «американским вариантом». На СССР можно было «наехать» и на танках, а вот США можно было достать, только лишь стреляя ракетами через полюс (правда, это лишь одна из гипотез).

ВОИНЫ-РОМАНТИКИ

Базы подлодок, посты радиоразведки, наблюдения за конвоями, склады продовольствия, топлива, боеприпасов были найдены на архипелаге Норденшельда, островах Мона и Гукера, в бухте Нагурского, в заливах Благополучия, Ледяная гавань, Наталии, на мысе Спорый Наволок, на Таймыре, в устье Лены. Там и поныне находят немецкие книги, пролежавшие в вечной мерзлоте десятки лет: приключения, похождения Тома Сойера, Гекльберри Финна. В нашем тылу сидели романтики. Да люди иного склада и не выдержали бы длительного пребывания в чужом тылу в жутких условиях Заполярья!