Политика ООН и военные действия НАТО на территории бывшей Югославии в 90-е годы XX в.

После отделения четырех республик от СФРЮ встал вопрос международно-правового признания двух оставшихся республик — Сербии и Черногории. Арбитражная комиссия(1) 7 декабря 1991 г. выразила «Мнение № 1», согласно которому «существование или несуществование одного государства — вопрос фактического состояния». А поскольку Словения, Хорватия, Македония, Босния и Герцеговина (БиГ) «выразили волю к независимости», а состав и работа основных органов федерации
«не отвечают более критериям совместного участия и представительства, свойственным федеративному государству», то «Арбитражная комиссия считает, что СФРЮ находится в процессе распада» и «республики должны решить проблемы государственной преемственности» (72, С. 96). Мнение Арбитражной комиссии существенно повлияло на позицию ООН. Резолюция № 777 от 19 сентября 1992 г. констатировала, что «государство, ранее известное как Социалистическая Федеративная Республика Югославия, прекратило свое существование» (1), поэтому «Союзная Республика Югославия (Сербия и Черногория) не может автоматически продолжать членство бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославии в Организации Объединенных Наций» Совет Безопасности рекомендовал Генеральной Ассамблее «принять решение о том, что Союзной Республике Югославии (Сербия и Черногория) следует подать заявление о приеме в члены Организации Объединенных Наций и что она не будет участвовать в работе Генеральной Ассамблеи» (1). Югославия была лишена права участия в работе ГА ООН, согласно резолюции 47/1 от 22 сентября 1992 г., исключена из работы ряда международных организаций, в том числе ОБСЕ. Приостановка деятельности Югославии в ООН была временной мерой, однако и сегодня правовой статус Югославии в ООН не разрешен. Заместитель Генерального секретаря по правовым вопросам распространил в качестве документа Ассамблеи (А/47/485) письмо, согласно которому резолюция 47/1 Ассамблеи не прекращает и не приостанавливает членство Югославии в ООН (20).

Между тем, ООН стала основной организацией, которая взяла на себя ношу выполнения миротворческой миссии на территории бывшей Югославии — в Хорватии, Боснии и Герцеговине, Македонии и частично в СРЮ. Поэтому контакты руководства СРЮ с ООН продолжались, хотя в заседаниях Ассамблеи Югославия участия не принимала. Югославия добросовестно соблюдала все свои международные обязательства по Уставу Организации Объединенных Наций, делала все возможное, чтобы выполнять условия, вытекающие из принятых Советом Безопасности резолюций. Целью сотрудничества руководства страны с ООН было снятие санкций с Югославии. Президент Югославии Добрица Чосич подчеркивал, что «санкции в виде эмбарго, введенные в отношении Союзной Республики Югославии в соответствии с главой VII Устава Организации Объединенных Наций, наиболее серьезно сказались на ни в чем не повинном населении. Это в особой мере касается гуманитарной области» (28). Из всех стоящих перед страной задач Д. Чосич считал приоритетной «исполнить требования Совета Безопасности и освободить страну от санкций и изоляции». Для этого он намечал активное сотрудничество «со всеми мировыми факторами — ООН, Европейским сообществом, СБСЕ в установлении мира и нормализации отношений между народами и государствами бывшей Югославии и Балкан» (54).

Организация Объединенных Наций имеет солидный опыт проведения миротворческих операций, она начала и развивала свою деятельность как ключевой институт по поддержанию мира и безопасности на планете. С 1948 г. в 27 операциях участвовало более 750 тыс. военнослужащих, полицейских, гражданских сотрудников в операциях по поддержанию мира — в Ливане, Конго, Йемене, Мозамбике и т. д. Операции по поддержанию мира учреждаются Советом Безопасности ООН с согласия стран, вовлеченных в конфликт. Войска ООН вооружены легким оружием, а военные наблюдатели не вооружены. Войска ООН могут применять силу в ограниченных масштабах и в исключительных случаях для самообороны. Так было до Югославии.

26 ноября 1991 г. правительство Югославии в письме на имя Председателя Совета Безопасности обратилось с просьбой о проведении в стране операции по поддержанию мира (23). Резолюция № 721 (27 ноября 1991 г.) обязала руководство ООН незамедлительно рассмотреть возможность такой операции при условии соблюдения соглашения о прекращении огня от 23 ноября 1991 г. и одобрила контакты Генерального секретаря и его личного посланника с югославскими сторонами, с тем чтобы Генеральный секретарь смог представить Совету Безопасности рекомендации, в том числе по данному вопросу. Резолюция 727 от 8 января 1992 г. ООН направила в Югославию группу офицеров связи численностью до 50 человек в целях содействия прекращению огня. Машина ООН начала разрабатывать концепцию операции в Югославии.

В декабре 1991 г. Сайрус Вэнс разработал специальный план миротворческих операций ООН в Югославии, который включал в себя наиболее общие принципы использования «голубых касок» на территории Хорватии для обеспечения защиты местного населения от угрозы вооруженного нападения. Для этого Сайрус Вэнс предлагал определить в Хорватии «районы, защищаемые ООН» (РООН), которые будут демилитаризированы и в которых населению будет обеспечена защита от угрозы вооруженного нападения. Прежде всего, это должны быть территории с большинством сербского населения, где шли ожесточенные бои. Сайрус Вэнс определил три таких района — Восточную Славонию, Западную Славонию и Краину. Миротворческая операция должна была иметь временный мандат только для того, чтобы создать «условия для мира и обеспечить безопасность, необходимую для переговоров о всеохватывающем решении югославского кризиса» (24). С планом должны согласиться все субъекты конфликта и обеспечить миротворцам необходимую помощь. Страны-члены ООН добровольно посылают в Югославию своих представителей. Верховное командование осуществляет Генеральный секретарь ООН, а не правительства соответствующих стран. Непосредственно в Югославии миротворческой операцией должно руководить гражданское лицо, напрямую ответственное перед Генеральным секретарем ООН.

Этот план был одобрен ООН, принят 31 декабря 1991 г. Президиумом СФРЮ. В специальном заявлении С. Милошевича подчеркивалось, что в результате реализации мирного плана ООН будет обеспечена «полная защита территории Сербской Краины... В Сербской Краине граждане смогут почувствовать себя в безопасности и свободно решать свою будущую судьбу» (71). В Югославию направилась группа военных и гражданских лиц для подготовки прихода «голубых касок». Б. Бутрос-Гали начал готовить миротворческую миссию, названную «Силы ООН по охране» (UNPROFOR(2) или по-русски СООНО), что было закреплено Резолюциями № 743 от 21 февраля 1992 г. и 749 от 7 апреля 1992 г. (73, С. 25). Первый мандат был выдан миссии сроком на 12 месяцев. В докладе Генерального секретаря подчеркивалось, что в Хорватии произошло разделение функций между ООН и ЕС. Европейское сообщество продолжало выполнять функции по установлению мира в Югославии в целом, в то время как ООН получила мандат на поддержание мира только в Хорватии (25). Однако с началом военных действий в БиГ миссии ЕС покинули эту республику. Все последующие резолюции СБ расширяли и уточняли полномочия и функции голубых касок.

В конце января — начале февраля 1992 г. Президиум СФРЮ одобрил мирный план Сайруса Вэнса о направлении в Хорватию миротворческих сил. С. Милошевич сумел добиться также поддержки плана ООН со стороны сербов Республики Сербской Краины (РСК). Препятствий приходу голубых касок не было. Размещение сил СООНО в Хорватии началось в апреле 1992 г. Резолюция № 749 предписывала «санкционировать полное развертывание СООНО в кратчайшие возможные сроки» (35). Первым представителем ГС в Югославии был назначен Сайрус Вэнс. По состоянию на 24 апреля 1992 г. численность СООНО составляла 8332 человека, в том числе 7 975 военнослужащих. Штаб первоначально находился в Сараеве, венный персонал которого составлял 350 человек (26, С. 1). Тогда еще город рассматривался в качестве нейтрального места, не затронутого войной. Существовала также надежда на то, что присутствие СООНО в Боснии и Герцеговине окажется стабилизирующим фактором в условиях роста напряженности в стране. В связи с началом военных действий в БиГ, в связи с тем, что въезд и выезд из города был затруднены, не функционировал регулярно аэропорт, перестрелки подвергали опасности персонал СООНО, штаб-квартира Сил была переведена сначала в Белград, а затем в Загреб.

Миротворческую операцию в Хорватии и БиГ осуществляли представители 36 стран, люди говорили на 19 языках (60, С. 3).

Первоначально планировалось, что голубые каски составят около 10 тыс. человек, но их численность постоянно росла. В 1995 г. она составила около 42 тыс. человек (75, С. 47). Силы ООН были расквартированы в Хорватии, позже — в Боснии и Герцеговине, Македонии, часть администрации и военных находилась в Белграде (68 человек).
Силы миротворцев состояли из следующих подразделений (69; 75, С. 47):
Военные (38 305 в сентябре 1994 г., 38 599 в 1995 г.).
пехотные войска (соответственно 37 676 и 37 915), которые планировалось использовать для патрулирования во всех секторах, обеспечения контрольно-пропускных пунктов и пунктов наблюдения, а также связи со сторонами конфликта;
военные наблюдатели (629 и 684), в задачу которых входило осуществление патрульных выходов в районы «с целью способствовать ослаблению напряженности..., поддерживать связь со всеми сторонами, проводить расследования и оказывать добрые услуги в целях преодоления трудностей..., осуществлять контроль за выводом Югославской народной армии из Хорватии» (26, С. 2). Позже к этим задачам прибавился контроль за тяжелой техникой всех сторон конфликта в БиГ.
Гражданская полиция (643 и 803).
Гражданские службы (4 051 в 1994 г., включая пункты 4 и 5).
Администрация.
Служба информации.

Кроме того, существовали и силы поддержки, которые занимались разминированием объектов и дорог, установлением связи, размещением персонала, его медицинским обслуживанием и т. д. Всего в 1994 г. на территории бывшей Югославии было размещено 43 тысячи «голубых касок», включая военный и гражданский персонал.

В течение 1992 г. мандат СООНО был расширен: в него были включены функции контроля в некоторых других районах Хорватии (розовых зонах), контроль за перемещением гражданских лиц в районах, охраняемых силами ООН (РОООН) и осуществление таможенных функций на границах РОООН с другими государствами, а также контроль над демилитаризацией Превлакского полуострова и над Перучской плотиной, расположенной в одной из «розовых зон». Кроме того, СООНО контролировали осуществление Соглашения о прекращении огня, подписанного правительством Хорватии и местными сербскими властями в марте 1994 г. вслед за вспышками вооруженных столкновений в январе и сентябре 1993 г.

В июне 1992 г. по мере распространения конфликта на территорию Боснии и Герцеговины мандат СООНО и его полномочия были распространены на соседнюю республику, чтобы обеспечить безопасность и функционирование аэропорта Сараево, а также доставку гуманитарной помощи в этот город и близлежащие районы. В сентябре 1992 г. мандат СООНО был еще больше расширен — необходима была защита конвоев Международного комитета Красного Креста и помощь в доставке гуманитарных грузов в Боснию и Герцеговину. Кроме того, Силы контролировали зоны, свободные от полетов, запрещая все военные рейсы в Боснию и Герцеговину и «зоны безопасности» ООН, учрежденные Советом Безопасности вокруг пяти боснийских городов и Сараево. В декабре 1992 г. СООНО были развернуты в Македонии для контроля событий в приграничных районах. После принятия Резолюции № 871 (октябрь 1993 г.), продлевающей мандат СООНО, военная структура СООНО подверглась реорганизации. В результате ее стали образовывать три подчиненных командования: СООНО (Хорватия) под командованием генерал-майора А. Тайеба (Иордания) со штабом в Загребе, СООНО (Босния и Герцеговина) под командованием генерал-лейтенанта Майкла Роуза (Великобритания) со штаб-квартирой в Киселяке и СООНО (Македония) под командованием бригадного генерала Трюгве Теллефсена (Норвегия) со штабом в Скопье. Эти три командующих подчинялись Командующему Силами, который, наряду с гражданским и административным компонентами действовал под общим руководством Специального представителя Генерального секретаря ООН (15, С. 3).

31 марта 1995 г. Совет Безопасности принял резолюции № 981 (по Хорватии), 982 (по Боснии) и 983 (по Македонии), которые продлевали мандат миротворческих сил на 8 месяцев и осуществляли реструктуризацию СООНО, заменив их тремя отдельными, но взаимосвязанными операциями по поддержанию мира. СБ продлил мандат СООНО в Боснии и Герцеговине, в Македонии СООНО переименовал в Силы превентивного развертывания ООН (СПРОООН), в Хорватии учредил Операцию ООН по восстановлению доверия (ОООНВД). Их общий штаб под названием «Штаб Миротворческих сил ООН» остался в Загребе. Каждая из трех операций возглавлялась гражданским главой миссии и имела своего военного командующего. Общее командование и контроль за тремя операциями осуществлялись Специальным представителем Генерального секретаря ООН и Командующим Силами Организации Объединенных Наций в регионе (8, С. 61).

Общая сумма расходов миротворческой операции на территории бывшей Югославии с 12 января 1992 г. по март 1996 г. составила 4 616 725 556 долл. США (8, С. 62).

Войсковые подразделения свою миссию выполняли в униформе своей национальной армии, отличительным знаком был голубой берет или каска, а также нарукавная повязка с эмблемой ООН. Солдаты ООН, оснащенные легким стрелковым оружием, открывать огонь имели право только в случае прямого нападения. Гражданские полицейские и военные наблюдатели оружия не имели.

Главный штаб СООНО находился в Загребе. В Боснии и Герцеговине операцией руководил штаб в Сараеве, который ежедневно информировал Загреб о ситуации на всей территории БиГ. В Загребе в штабе в сентябре 1994 г. работало около 1,5 тысяч человек (69). В Загреб стекалась информация со всех уголков Боснии, Македонии, Сербии и Хорватии. Все службы ежедневно готовили отчеты по своей линии, которые обобщались и систематизировались. Загреб в свою очередь постоянно информировал ООН в Нью-Йорке, готовил отчеты о положении в каждом подразделении и миссии в целом.

Согласно официальным источникам СООНО, в сентябре-ноябре 1993 г., на территориях под контролем мусульман и хорватов произошло 307 инцидентов с представителями миротворческих сил (из них в мусульманских районах — 214). К таким инцидентам относились вооруженные нападения, захват гуманитарной помощи, задержка или возвращение конвоя. В сербских районах было только 38 инцидентов, при чем без вооруженных нападений и разворовывания гуманитарной помощи. Кроме того, отмечено 56 случаев на границах анклавов, когда невозможно было определить виновного (58, С. 2).
Миссия СООНО в Хорватии

Приход «голубых касок» во многом завершил долгий и мучительный процесс военного противоборства, политического бескомпромиссного противостояния. Однако долгожданный мир оставил для сербов открытыми целый ряд вопросов, среди которых — определение границ между Республикой Сербской Краиной, Сербией и Хорватией, перспективный статус сербских областей, присутствие хорватской администрации на территории под защитой международных сил. Но в центре стояла проблема взаимоотношения РСК с Хорватией. Хорватия считала эти территории своими и обязалась перед мировым сообществом предоставить жителям этих территорий определенные права. Сербия, проявив гибкость, считала, что в условиях войны этот вопрос решить не удастся и необходим мораторий и на эти земли, и на эти проблемы. Сербия полностью согласилась с предложением Сайруса Вэнса о специальном статусе Краины как переходном решении, о необходимости политического диалога представителей Хорватии и РСК. Народ Краины, провозгласив 19 декабря 1991 г. Республику Сербскую Краину, рассчитывал приобрести международное признание, независимость и право самим определять, в каком государстве жить. Скупщина Краины приняла постановление, согласно которому на территории РСК будет действовать Конституция Югославии, что должно было обеспечить функционирование правовой системы в Краине. Впоследствии путем мирных переговоров республика надеялась войти в состав Югославии. Председатель республики Горан Хаджич считал, что никогда больше в РСК не будет развиваться хорватский флаг: «Так решил этот народ, и так будет». Как один из возможных в республике обсуждался вариант создания в Хорватии двух республик — хорватской и сербской.

Функции СООНО в Хорватии определялись резолюциями СБ ООН. Мандат Организации Объединенных Наций в Хорватии основывается главным образом на следующих резолюциях Совета Безопасности: резолюции 743 (1992) от 21 февраля 1992 года об учреждении СООНО в соответствии с планом по поддержанию мира (S/23280, приложение III), касающимся хорватских районов, охраняемых Организацией Объединенных Наций (РОООН); резолюция 762 (1992) от 30 июня 1992 года об учреждении совместной комиссии для надзора за процессом постепенного возвращения «розовых зон» под контроль хорватских властей; резолюции 769 (1992) от 7 августа 1992 года, предусматривающей установление СООНО пограничного контроля в международных пунктах пересечения границы в направлении РОООН; резолюции 779 (1992) от 6 октября 1992 года, в которой речь идет о Превлакском полуострове и одобрено взятие СООНО под контроль плотины Перуча; резолюции 802 (1993) от 25 января 1993 года, содержащей призыв к прекращению огня и других мерах в связи с хорватским вооруженным нападением 22 января 1993 года; резолюции 807 (1993) от 19 февраля 1993 года, предусматривающей дополнительные меры в связи с событиями 22 января продление мандата СООНО до 31 марта 1993 года; резолюции 815 (1993) от 30 марта 1993 года, в соответствии с которой мандат СООНО был продлен еще на один временный срок до 30 июня 1993 года. Генеральный секретарь регулярно представлял Совету доклады о прогрессе, достигнутом СООНО в отношении этих основных резолюций. Миссия была создана в качестве промежуточного механизма для создания в Хорватии условий мира и безопасности, необходимых для проведения переговоров по всеобъемлющему урегулированию югославского кризиса. В плане по поддержанию мира в Хорватии предусматривался вывод войск Югославской народной армии и демилитаризация РОООН, возвращение беженцев, восстановление полицейских сил; рассматривались также смежные вопросы, касающиеся планируемого процесса нормализации.

Три обозначенные в плане С. Вэнса района, охраняемых ООН, были разделены на 4 сектора: «Север», «Юг», «Восток», «Запад». Всего в Хорватии было размещено около 15 тыс. миротворцев.

Сектор «Север» (Бания, Кордун, т. е. северная часть Краины) покрывал территорию в 2 100 кв. км., был развернут в апреле 1992 г. Там были размещены батальоны из Дании, Польши и Нигерии, которые приступили к своим обязанностям 2 июля. Штаб сектора располагался в местечке Топуско, некогда прекрасной здравнице общеюгославского значения. Всего в 1994 г. в секторе было 4 045 миротворцев, из них 3 607 военных, 67 военных наблюдателей 170 полицейских (69).

В секторе «Юг» (южная часть Краины) в апреле 1992 г. были полностью развернуты батальоны из Франции и Чехословакии общей численностью 1 505 человек. В мае прибыл кенийский батальон, позже — иорданский. СООНО в секторе приступил к своим обязанностям 2 июля. Штаб сектора располагался в городе Книн, столице никем не признанной Республики Сербской Краины. Всего в секторе в 1994 г. было размещено 4 348 миротворцев, из них 3 898 военных, 84 военных наблюдателя, 140 полицейских (69).

В секторе «Запад» в апреле 1992 г. был развернут канадский пехотный батальон, численностью 1 373 человека. Ожидалось также прибытие военных из Аргентины, Непала и Иордании (26, С. 1). 20 июня 1992 г. СООНО приступил к выполнению своих обязанностей в секторе. Штаб располагался в городке Дарувар, печально известном по антисербским гонениям еще в 1991 г. В 1994 г. в секторе было размещено 3 100 миротворцев, из которых 2 786 военных, 30 военных наблюдателей, 198 полицейских (69).

В секторе «Восток», который охватывал Восточную Славонию и Баранью, в апреле 1992 г. военный компонент СООНО составлял 1 293 человека, и включал в себя два батальона — из России и Бельгии. В полном объеме к выполнению своих обязанностей батальоны приступили 15 мая. По численности миротворцев сектор был самым малочисленным. В 1994 г. здесь служило 1 860 человек, из них 1 518 военных, 28 военных наблюдателей, 136 полицейских (69). Штаб сектора располагался в городе Эрдут. Бельгийский батальон в составе 700 человек, размещавшийся на севере сектора, установил на границе разделения сил 9 контрольно-пропускных пунктов, а русский батальон в составе 858 человек, — 62.

Летом 1992 г. перед секторами СООНО в Хорватии стояли следующие конкретные задачи: разъединить хорватскую и сербскую стороны силами «голубых касок», поставленных по линии разграничения; установить и поставить под свой контроль все пропускные пункты на главных дорогах, ведущих в РОООН, не допускать проникновения военных формирований через эти пропускные пункты, а также жителей, которые там не проживают; ликвидировать нарушения договора о прекращении огня с использованием тяжелого оружия, в частности, артиллерии и танков; демилитаризировать РОООН; наблюдать за отводом обеими сторонами тяжелого вооружения на расстояние 30 км от линии конфронтации и сдачей его под контроль миротворческих сил, выводом Югославской народной армии из всех секторов, отводом от линии фронта подразделений Хорватской армии, демобилизацией сил территориальной обороны и военизированной милиции; пресекать массовое изгнание мирных жителей из своих домов; предотвращать переброску через границы оружия, боеприпасов и других материалов военного назначения в сектора под охраной ООН. При возникновении столкновений «голубые каски» должны были встать между враждующими сторонами. Военные наблюдатели должны наблюдать за процессом демилитаризации указанных районов, отмечать рост напряженности в соседних с зонами районах, фиксировать случаи столкновений или проявления враждебности, концентрации тяжелого вооружения.

Основная посылка, лежавшая в основе плана по поддержанию мира в то время, заключалась в том, что он будет иметь временный характер — действовать лишь до достижения всеобъемлющего политического урегулирования. Предполагалось, что переговоры будут проводиться в рамках Конференции Европейского сообщества по Югославии под председательством лорда Каррингтона. Один из принципов этой Конференции заключался в отказе от одностороннего изменения границ (S/23169, пункт 21). Поэтому с гипотетической точки зрения, как полагал Б. Бутрос-Гали, существовала возможность урегулирования проблемы между Республикой Хорватией и сербским населением, проживающим в РОООН и «розовых зонах», путем согласованной корректировки границ. Однако в ходе переговоров по вопросу о плане по поддержанию мира руководство СООНО никогда не упоминало такую возможность, наоборот, указывало, что единственной основой для урегулирования является признание хорватского суверенитета в обмен на гарантирование прав краинских сербов как меньшинства. Сербы никогда не соглашались с этой позицией и не скрывали своей решимости добиться независимости от Хорватии (34).

С принятием Хорватии в Организацию Объединенных Наций в мае 1992 года руководителям ООН «стало совершенно ясно, что урегулирования следует добиваться без изменения международно признанных границ этого государства». Это было четко подчеркнуто, когда Совет Безопасности в пункте 5 своей резолюции 815 (1993) постановил, что он поддерживает «Сопредседателей Координационного комитета Международной конференции по бывшей Югославии в их усилиях по содействию определению будущего статуса тех территорий, входящих в районы, охраняемые Организацией Объединенных Наций (РОООН), которые являются составной частью территории Республики Хорватии...» (34). После принятия этой резолюции, которая, по мнению сербов, предрешала результат политических переговоров, сербские власти стали еще больше противиться какому бы то ни было диалогу. Совет Безопасности официально разъяснил, что международное сообщество не будет рассматривать притязания местных сербских властей на признание в качестве суверенного образования (так называемой «Республики Сербская Краина»). Стремление сербов к суверенитету в значительной степени определило их отношение к присутствию СООНО и положениям плана по поддержанию мира. Их отказ осуществить демилитаризацию был продиктован страхом насильственного поглощения Хорватией. Это понимали руководители и ООН, и СООНО (34).
В июле 1992 г. Генеральный секретарь ООН уже отмечал определенные успехи в осуществлении задач СООНО в Хорватии (31, С. 9). Потребовались упорство, мужество и профессионализм для развертывания миротворческих сил в условиях продолжающихся боевых действий, для создания зоны разведения среди минных полей, для построения наблюдательных контрольно-пропускных пунктов на условной границе при полном отсутствии соответствующей инфраструктуры. Постепенно задачи СООНО расширялись. Дополнительные задачи заключались в следующем: осуществление контроля за немедленным выводом из «розовых зон» хорватской армии, сербских сил территориальной обороны и любых нерегулярных формирований; осуществление надзора за восстановлением власти хорватской полиции и воссозданием подразделений местной полиции пропорционально той демографической структуре, которая существовала в этих районах до начала конфликта; наблюдение за поддержанием правопорядка; дальнейшее хранение тяжелой техники подразделений ЮНА; развертывание сил вдоль линии конфронтации и в «розовых зонах»; создание совместной комиссии для осуществления надзора за процессом восстановления власти хорватского правительства в «розовых зонах».

Осуществление задач миротворцев столкнулось с серьезными противоречиями в трактовке сторонами роли СООНО на этой территории. Сербы, используя защиту СООНО, продолжали строительство собственного государства. Подразделения СООНО в секторах помогали сербам в налаживании мирной жизни — раздавали бензин во время посевной, помогали с лекарствами, сотрудничали по хозяйственным вопросам. Это не могло не вызвать тревогу у официальных хорватских властей, понимавших, что интеграция этих областей в Хорватию может затянуться. Поэтому правительство Хорватии настаивало на скорейшем воссоединении этих территорий с Хорватией в соответствии с ее международно признанными границами и на возвращении хорватских беженцев и перемещенных лиц в свои дома в районах, охраняемых ООН. Для осуществления этих целей Хорватия использовала все возможные способы, включая военные.

Дипломатические методы правительства Хорватии включали в себя письма Генеральному секретарю, заявления и обращения в Совет безопасности с просьбой изменить содержание мандата СООНО. В 1993 и 1994 гг. Хорватия пыталась активно повлиять на решение вопроса, поднимая в средствах массовой информации кампанию против продления мандата «голубым каскам». В Загребе штабу миротворцев никогда не давали забыть о тяжелой судьбе Хорватии, о «сербском агрессоре», об обездоленных беженцах. Вокруг штаба выросла «стена жалости» из кирпичей, на каждом из которых было написано имя погибшего или пропавшего на войне хорвата. На ней и около нее постоянно горели скорбные свечи. Около ворот штаба часто митинговали женщины в черном. Особенно активными (с помощью правительства) были беженцы. Они проводили многочисленные пикеты, устраивали многодневные блокады на дорогах, ведущих в сектора, постоянно обращались с петициями к руководству СООНО.
Используя мирное время для наращивания вооруженных сил, Хорватия не только угрожала вооруженным вторжением на территорию, охраняемую ООН, но и осуществляла свои угрозы. В январе 1993 г. хорватская армия напала на территорию РСК в районе моста у Масленицы. Хорватское наступление сопровождалось массированным использованием артиллерийского огня и привело к большим разрушениям и гибели местных жителей. Были потери и среди миротворцев — двое военнослужащих погибли, четверо получили ранения. Б. Бутрос-Гали в своем докладе отмечал, что «первоначальный успех СООНО по размещению тяжелого оружия сербских сил территориальной обороны в хранилищах с системой «двойного замка» был сведен на нет после наступления хорватской армии 22 января 1993 года в южном секторе и прилегающих «розовых зонах» (30). Совет Безопасности 25 января в Резолюции № 802 осудил действия хорватских вооруженных сил, но наступление хорватских войск продолжалось: они заняли район Масленицы, аэродром Земуник, а 29 января заняли Перучскую плотину. Перестрелки наблюдались и в других городах — Госпиче, Бенковаце, Оброваце и др. Эти события показали, что «голубые каски» не способны были выполнить функцию разделения враждующих сторон и преградить путь наступлению хорватских войск. Они не только не могли защитить мирное население, но и сами оказались беззащитными, просто расступались перед надвигающейся армией.

Следующим серьезной пробой надежности концепции «голубых касок» было наступление хорватских сил в сентябре того же года в районе анклава Медак. Специальные подразделения хорватской полиции вторглись на охраняемую миротворцами сербскую территорию и захватили три сербские деревни.

В конце 1993 г. вновь осложнилась обстановка в Сербской Краине — Хорватия поставила условия Совету Безопасности: или помочь ей установить власть на всей территории, или вывести «голубые каски», которые служат «щитом для сербского агрессора». Хорватское правительство все активнее предпринимало меры, призванные подчеркнуть его намерение воссоединить охраняемые ООН зоны с Хорватией — открыло аэропорт в Земунике, Масленицкий мост, за которым не последовал отход армии на прежние позиции. Все это усиливало враждебность и недоверие сербского руководства к СООНО, чувство неуверенности в своей безопасности.

Соглашение о прекращении огня от 29 марта 1994 г., заключенное под эгидой МКБЮ при участии послов США и России в Загребе, положило конец активным боевым действиям между хорватскими правительственными силами и силами сербов Краины. Переговоры по вопросам экономического сотрудничества, длившиеся больше года, закончились подписанием 2 декабря Соглашения о водоснабжении, энергоснабжении, автомобильных дорогах и нефтепроводе (16).
Я. Акаши отмечал в октябре 1994 г., что Силы ООН по поддержанию мира пришли в Хорватию, чтобы оказать помощь ее правительству в реализации соглашения о прекращении огня, которое должно было положить конец жестокому конфликту, унесшему жизни тысяч людей. «Существовали надежды на то, что с подписанием этого соглашения скоро дело дойдет и до политического решения. Мало кто тогда — как в ООН, так и в Хорватии — мог предвидеть, что и за два с половиной года политическое решение достигнуто не будет, а СООНО все еще будет здесь» (2, С. 4). Силы ООН с этого времени активно ориентировались на решение политических проблем.

Резолюция № 947 от 30 сентября 1994 г. продлевала еще на 6 месяцев и расширяла мандат СООНО в Хорватии — под наблюдением Сил должны были проходить восстановление власти «в розовых зонах», соблюдение о договора о прекращении огня, добровольное возвращение беженцев. Однако эти процессы протекали вяло, сводились к созданию комиссий по обмену военнопленными, телами убитых, к разговорам по гуманитарным вопросам. Возвращения беженцев в этот период ожидать не приходилось. Наоборот, под эгидой «голубых касок» продолжался отъезд хорватского населения из РСК и сербского — из Хорватии в РСК.

31 марта 1995 г. по решению Совета Безопасности в рамках общей реформы структуры голубых касок на территории бывшей Югославии и создания трех взаимосвязанных операций по поддержанию мира СООНО в Хорватии был преобразован в Операцию ООН по восстановлению доверия (ОООНВД). Но восстановления доверия не получилось. Не дождавшись положительных для себя результатов деятельности миротворцев, Хорватия решила начать присоединение Западной Славонии и Книнской Краины силой в мае и августе 1995 г. Миссия оказалась не у дел.

В ноябре 1995 г. численный состав миссии включал в себя 6 581 военнослужащих, 194 военных наблюдателя и 296 гражданских полицейских, которые были развернуты в контролируемой сербами Западной и Восточной Славонии, Книнской Краине (8, С. 65). Наблюдатели были также размещены на Превлакском полуострове. Хотя перед ОООНВД ставилась цель наблюдения за осуществлением прежних резолюций и соглашений, актуальными были и новые задачи — помощь (доклады и наблюдения) в осуществлении контроля за пересечением международных границ между Хорватией, Боснией и Герцеговиной, а также между Хорватией и СРЮ; содействие доставке гуманитарной помощи в БиГ через Хорватию; контроль за демилитаризацией Превлаки. Миротворцы должны были стать гарантом территориальной целостности Хорватии.

Деятельность СООНО в Хорватии в итоге не смогла выполнить свою основную задачу — предотвратить вооруженные действия и защитить сербское население от нападения хорватской армии.

Видимо, согласившись с действиями Хорватии, ООН уже 10 августа 1995 г. приняла решение вывести войска СООНО из Хорватии. Небольшое количество голубых касок осталось лишь в секторе «Восток». Интеграцию Восточной Славонии предполагалось осуществить мирным путем. 12 ноября 1995 г. было подписано Основное соглашение о районе Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема. После создания временной администрации ООН на этой территории мандат ОООНВД был прекращен.
Миссия СООНО в Боснии и Герцеговине

В мае 1992 г. Б. Бутрос-Гали после некоторого колебания принимает решение «продолжить размещение военных наблюдателей СООНО в Боснии и Герцеговине» в связи с ухудшением ситуации в республике (27, С. 5). Рассматривая положение в БиГ как «трагическое, опасное, ожесточенное и запутанное», он не был уверен, что «голубые каски» смогут принести мир в БиГ. Ведь «развертывание в Сараево штаба СООНО отнюдь не предотвратило возникновение жестокого конфликта в этом городе», — недоумевал он (27, С. 10). Но уже 8 июня 1992 г. из-за обострения ситуации в Боснии и Герцеговине, из-за продолжающихся вооруженных столкновений, из-за договоренностей сторон, что «аэропорт в Сараеве будет вновь открыт в гуманитарных целях исключительно под эгидой Организации Объединенных Наций и с помощью Сил Организации Объединенных Наций по охране», СБ принимает решение о расширении мандата Сил, об увеличении его численности, развертывании военных наблюдателей для взятия под свой контроль аэропорта Сараево и обеспечение его функционирования (36). «СООНО будут обеспечивать непосредственную безопасность аэропорта и его сооружений, управлять работой аэропорта (с использованием, насколько это возможно, его нынешних гражданских служащих), осуществлять контроль за его объектами и организацией, содействовать разгрузке гуманитарных грузов и обеспечивать безопасное передвижение гуманитарной помощи и связанного с ней персонала. Кроме того, СООНО будет контролировать вывод зенитных систем за пределы района досягаемости аэропорта и окрестностей, а также следить за сосредоточением артиллерийских, минометных и ракетных систем класса «земля-земля» в конкретных районах, которые будут согласованы ими» (14, С. 2). Предполагалось, что расходы на расширение миссии СООНО в БиГ составят более 20 млн. долл. США в первые четыре месяца и около трех млн. долл. каждый последующий месяц (14, add. 1, С. 2). Командующий СООНО генерал Л. Маккензи вспоминал, что силы по защите имели в БиГ одну единственную задачу — «открыть сараевский аэродром Бутмир для приема гуманитарной помощи, продуктов питания и медикаментов» (51).

5 июня 1992 г. было подписано соглашение о возобновлении деятельности аэропорта в Сараево. Сербы согласились передать аэропорт, который фактически держали в своих руках, «голубым каскам». Соглашение подписали представители сербской, хорватской и мусульманской сторон. Стороны договорились вывести с позиций, с которых они могут обстреливать аэропорт, всю систему зенитного оружия, артиллерию, минометы, системы ракет «земля-земля», танки и поставить их под контроль СООНО (27, С. 5). Сараево и аэропорт включались в «зону безопасности» под контролем СООНО. 29 июня аэропорт начал работать, принял первый рейс с гуманитарной помощью. 9 июля в аэропорту приземлилось более 100 самолетов из 15 стран, на борту которых находилось более 1000 тонн продовольствия и гуманитарной помощи (29, С. 4).

Последующие резолюции расширяли полномочия миротворцев по доставке гуманитарной помощи в район Сараева и другие районы БиГ, по охране аэропорта, увеличивали их численность. 1 июля 1992 г. началось прибытие французского и канадского батальонов, общая численность сектора «Сараево» составила 1 104 человек. Ожидалось прибытие египетского и украинского батальонов, обслуживающего персонала из Норвегии и Нидерландов (29, С. 3).
Операция по воздушным перевозкам в Сараево, организованная Управлением Верховного комиссара по делам беженцев, явилась наиболее продолжительной операцией такого рода в истории авиации. В ходе операции удалось доставить более 150000 тонн грузов гуманитарной помощи, и это явилось важным средством для удовлетворения материально-технических потребностей СООНО в этом городе. Приведем сопоставимые данные в отношении числа полетов и тонн грузов, доставленных в 1993-1995 гг. (17, С. 7).

Воздушные перевозки в Сараево 1993-1995

	март-апрель 1993 г.	март-апрель 1994 г.	март-апрель 1995 г.
Осуществленные полеты	500	746	241
Доставленные грузы, тонны	5 273	9 934	4 303

Таким образом, из приведенных данных видно, что в 1995 г. значительно уменьшилось число принимаемых грузов и число вылетов вследствие ухудшения обстановки в районе Сараева. Основная угроза безопасности аэропорта, отмечалось в докладе Б. Бутрос-Гали, была связана с частыми обстрелами самолетов, как со стороны сербов («в основном»), так и со стороны мусульман (17, С. 7).
С сентября 1992 г. деятельность СООНО распространилась на всю территорию БиГ. Условно Босния и Герцеговина была разбита на 3 участка — сектор «Сараево», сектор «Юго-Запад» с центром в Горни-Вакуфе, сектор «Юго-Восток» с центром в Тузле. Для увеличения объема поставок гуманитарной помощи на всей территории БиГ в резолюции СБ № 770 и докладе ГС от 10 сентября 1992 г. отмечалась необходимость создания четырех или пяти зон, в которых разместятся подразделения СООНО, обеспечивающие «гуманитарные задачи специального характера». Центрами таких зон должны были стать Баня-Лука, Бихач, Добой, Горажде, Мостар, Тузла и Витез.
Постепенно миротворческая миссия в Боснии и Герцеговине от решения задач гуманитарного характера перешла к решению задач разъединения воюющих сторон. Однако под прикрытием задач миротворчества легализовывалась деятельность Североатлантического альянса, который постепенно расширял свои функции и действовал все увереннее. 9 октября 1992 г. Совет Безопасности в Резолюции № 781 объявил запрет на все военные полеты в воздушном пространстве Боснии и Герцеговины и уполномочил СООНО осуществлять контроль за его соблюдением путем размещения военных наблюдателей на аэродромах, расположенных на территории бывшей Югославии, включая пять аэродромов в Сербии и один в Черногории. Однако в период с октября 1992 г. по март 1993 г. в БиГ имели место около 540 нарушений полетов (15, С. 9). В Резолюции № 816 (31 марта 1993) запрет на действия авиации над Боснией и Герцеговиной был далее распространен на все самолеты и вертолеты, за исключением принадлежавших СООНО и других, совершавших полеты, направленные на поддержку операций ООН. С 12 апреля 1993 г. по просьбе Генерального секретаря полеты в воздушном пространстве Боснии и Герцеговины осуществляли самолеты НАТО. В этот день два американских истребителя, французские самолеты «Мираж-2000» и нидерландские истребители-бомбардировщики Ф-16 начали широкомасштабную операцию НАТО в воздушном пространстве Боснии и Герцеговины. По этому поводу главнокомандующий ОВС НАТО в Европе сказал: «Это исторический момент для НАТО. Впервые силы организации используются в оперативных целях вне зоны ее компетенции» (44, С. 4).
Миротворцы, получая гуманитарную помощь в аэропорту, доставляли ее в районы Боснии и Герцеговины наземным или воздушным транспортом, охраняли автоколонны с гуманитарным грузом. Эта деятельность часто прерывалась на несколько недель из-за блокады дорог одной из сторон, из-за обстрелов аэропорта Сараево и даже из-за вооруженных нападений на автоколонны, из-за ограничения доступа в некоторые районы вследствие наличия заграждений (например, в Горажде, в анклаве Маглай / Тесань) или интенсивности конфликта (восточный Мостар). Все это во многом ослабляло способность международного сообщества эффективно оказывать гуманитарную помощь в условиях безопасности и в соответствии с гуманитарными принципами.
После посещения миссией СБ Боснии и Герцеговины в апреле 1993 г., которая отметила рост гуманитарных проблем и проблем безопасности, в докладе ГС были упомянуты несколько городов, «подвергавшихся постоянным нападениям со стороны сил боснийских сербов» (15, С. 10), Резолюция № 824 (6 мая 1993) объявила создание безопасных районов, включив в них мусульманские города и прилегающие к ним районы — Сараево, Тузлу, Жепу, Горажде, Бихач, Сребреницу. Сербы просили включить в этот список ряд сербских городов, постоянно атакуемых мусульманами, но их просьба даже не рассматривалась. В соответствии с этой резолюцией военным наблюдателям СООНО был представлен мандат на наблюдение за выводом из этих городов всех военных или полувоенных формирований сербов и их отводом от города на безопасное для населения расстояние, а также наблюдение за гуманитарной ситуацией. Резолюция № 836 (3 июня 1993) расширяла мандат СООНО в этих зонах: Силы должны были сдерживать нападение на безопасные районы, наблюдать за прекращением огня, занимать ключевые точки на местности, участвовать в доставке грузов гуманитарной помощи. В реализации этих задач СООНО разрешалось применять силу в порядке ответа «на бомбардировки зон безопасности с любой стороны или на вооруженное нападение на них» (38). Дополнительные силы были также развернуты в Тузле.
Югославия поддерживала все решения ООН, однако предупреждала, что «мира можно добиться только мирными средствами на основе переговоров, а не путем оказания давления на одну сторону и применения силы» (353).
Создание защищенных городов решало одни проблемы, но способствовало появлению новых. Резолюции СБ не требовали, чтобы мусульманская армия выводила свои военные или полувоенные подразделения из безопасных районов (17, С. 11), поэтому мусульмане использовали эти зоны в качестве плацдарма для концентрации сил и обстрела сербских позиций. 3 ноября 1995 г. Ясуши Акаши признал на пресс-конференции, что «безопасные районы» в Боснии и Герцеговине использовались мусульманским правительством для подготовки и переоснащения армии, что, по сути, провоцировало сербов (3, С. 7). Генеральный секретарь предлагал еще в марте 1994 г. разработать новую концепцию «безопасных районов», которая обеспечила бы проведение всеми сторонами полной демилитаризации, способствовала бы свободе передвижения, выводу тяжелого оружия и широкому развертыванию СООНО. Но это требовало увеличения контингента в этих зонах и выделения дополнительных средств. Если же миротворческие Силы начали бы сами оказывать противодействие осаждающим силам, то «это привело бы к тому, что они действовали бы в режиме принуждения к миру», а это противоречило в то время концепции ООН (15, С. 12). Демилитаризация «безопасных районов», на которой настаивали и сербы, оказалась для ООН делом достаточно трудным.
Тенденция перехода к новой концепции миротворчества проявлялась отчетливо. Б. Бутрос-Гали в начале 1994 г. приветствовал тесное сотрудничество ООН и НАТО, сказав, что уже было согласовано, что НАТО будет действовать в случае необходимости, консультируясь с представителем СООНО (15, С. 16). Сомнения, правда, оставались. С формальной точки зрения Генерального секретаря волновал вопрос о том, что в резолюциях Совета Безопасности по Боснии и Герцеговине отсутствовал «четко сформулированный мандат на принудительные действия» (17, С. 19).
Анализируя деятельность международных организаций на Балканах, приходишь к выводу, что цели и задачи внешнеполитических ведомств ведущих стран, таких как США и Германия, а также основных международных организаций были далеки от декларируемых. Особенно отчетливо это просматривается в деятельности НАТО и ее взаимоотношениях с другими международными организациями. Ставя знак равенства между военной доктриной США и стратегической концепцией НАТО, генерал Л. Г. Ивашов в одной из своих последних работ показывает, что американская доктрина разрабатывалась как «стратегия устрашения» в 1945-53 гг., «стратегия массированного воздействия» в 1953-61 гг., «стратегия гибкого реагирования» в 1961-71 гг., «стратегия реалистического устрашения» в 1971-80 гг. На рубеже 80-х гг. была создана доктрина «прямого противоборства» для осуществления политики мирового диктата и обеспечения «жизненных интересов» США в разных районах земного шара (41, С. 3-5). В начале 90-х годов НАТО была вынуждена адаптироваться к изменившимся политическим реалиям. В ее установках появились новые элементы, например, взаимодействие с европейскими институтами — ОБСЕ, ЕС и ЗЕС. Происходило совершенствование терминологии, аппарата толкования концепции, что должно было отражать поиск нового места НАТО в системе европейской безопасности. Одним из направлений стратегической концепции, принятой в ноябре 1991 г. на римской сессии совета блока, был контроль за военно-политическими кризисами. В этой связи была разработана концепция «управления кризисами», необходимыми элементами которой были оказание давления и применение войск в интересах достижения стабильности (41, С. 5). Балканский кризис стал не только местом апробации этой доктрины, но и попыткой закрепить правовую независимость НАТО от ООН и ОБСЕ.
Сказанное выше объясняет участие НАТО в урегулировании конфликта на Балканах и роль США в событиях на территории бывшей Югославии. Как отмечал З. Бжезинский, «Организация Североатлантического договора (НАТО) связывает наиболее развитые и влиятельные государства Европы с Америкой, превращая Соединенные Штаты в главное действующее лицо даже во внутриевропейских делах» (4, С. 40). Причем очевидным было стремление изменить подход к участию НАТО в региональных конфликтах — не как инструмент реализации решений СБ ООН и тем более не под его эгидой, а как самостоятельный фактор, подчиняющийся командованию НАТО (7, С. 53).
В декабре 1992 г. НАТО заявила о своей готовности оказывать поддержку миротворческим операциям под эгидой Совета Безопасности ООН. С этого времени НАТО приняла ряд ключевых решений, ведущих к операциям военно-морских и военно-воздушных сил НАТО. В июле 1992 г. корабли НАТО, входящие в состав постоянного соединения объединенных военно-морских сил НАТО в Средиземном море, при поддержке патрульных самолетов авиации НАТО, начали операции по контролю и наблюдению в Адриатике. Эти операции были предприняты НАТО самостоятельно в поддержку эмбарго ООН на поставки вооружения в отношении республик бывшей СФРЮ (Резолюция № 713) и санкций против СРЮ (Резолюция № 757). Но постепенно от регистрации нарушений или наблюдений за возможными нарушениями натовцы перешли к остановке и осмотру судов, к отводу их в порт. Такому досмотру с ноября 1992 г., по заявлениям НАТО, подверглись 63 тыс. судов, а после апреля 1993 г. ни одному судну не удалось прорвать заслон и нарушить эмбарго, усиленное Резолюцией № 820 (43, С. 54). Над морским побережьем Югославии был установлен полный контроль.
НАТО использовала ООН как инструмент проникновения в сферу действия миротворческих сил, а также в систему европейской безопасности для подтверждения своей новой роли. В Североатлантическом договоре, подписанном в Вашингтоне 4.04.1949 г., говорится, что члены альянса «обязуются урегулировать любые международные споры мирными средствами с тем, чтобы не создавать угрозу миру и безопасности, и будут избегать в своих международных отношениях угрозы силой или применения силы в любых формах, несовместимых с целями ООН». В ст. 6 очерчены границы зоны действия альянса. Балканы в нее не входят (46).
С сентября 1992 г. начинается процесс постепенного, поэтапного «проникновения» этой организации в структуру миротворческих сил. В одном из пропагандистских фильмов, подготовленных пресс-центром НАТО, воздушная атака против сербов откровенно называлась «первой наступательной операцией вооруженных сил НАТО» (5). Ни более, ни менее. Никакой гуманитарной словесной мишуры. И далее: «Наступление сил НАТО оказалось сокрушительным. За две недели этой кампании, получившей название «Преднамеренная сила», было совершено более 3 500 вылетов авиации НАТО, имевшей своей целью разрушение складов с боеприпасами, радиолокационных установок, хранилищ, командных пунктов и многих других объектов» (5). С появлением в зоне конфликта НАТО миротворческая концепция стала по-армейски примитивной: сначала нанеси удар, а затем начинай переговоры.
Начиная с 1992 г., ряд резолюций Совета Безопасности уже давали полномочия НАТО, но так, что этого почти никто не понимал. Чаще всего НАТО скрывалась за словами »региональные организации или союзы»: в Резолюции № 776 от 14.09.92 о расширении мандата СООНО предлагалось «региональным организациям или союзам» оказать генеральному секретарю «финансовую или другую помощь...». Резолюция № 781 от 9.10.92 призывала «государства на национальном уровне или через региональные организации или союзы предпринять все необходимые меры для обеспечения помощи СООНО на базе специального наблюдения и других возможностей...». Резолюция № 787 от 16.11.92 »...призывает государства в национальном плане или через региональные организации или союзы использовать... меры... для безопасности всех морских поручений при входе и выходе к цели контроля, проверки товара, а также обеспечения приведения в жизнь резолюций 713 и 757». Резолюция № 816 от 31.03.93 »обязует государства-члены... самим или через региональные организации или союзы... предпринять все необходимые меры в воздушном пространстве республике БиХ в случае дальнейших нарушений...». С 12 апреля 1993 г. по просьбе Генерального секретаря полеты в воздушном пространстве Боснии и Герцеговины осуществляли самолеты НАТО для соблюдения режима «бесполетной зоны». С этого времени роль СООНО ограничивалась наземным наблюдением, а «все меры, связанные с принуждением, осуществлялись НАТО» (17, С. 10). В июне 1993 г. резолюция № 836 об использовании воздушных сил в БиГ приняла решение о том, «чтобы государства-члены.., действуя на национальном плане или через региональные организации или союзы предприняли на основе полномочия Совета Безопасности и в тесной координации с генеральным секретарем и СООНО все необходимые меры с применением воздушных сил... как поддержка СООНО в осуществлении его мандата». В июне же 1993 г. министры иностранных дел стран НАТО приняли решение о предоставлении защиты с воздуха силам обороны ООН на территории Югославии. Уже в июле самолеты НАТО начали проводить учебные полеты в целях обеспечения непосредственной авиационной поддержки .
После отказа сербов принять план Вэнса-Оуэна, как отмечалось в докладе Генерального секретаря ООН, Организация Североатлантического договора «в рамках регионального договора» приступила к проведению предварительных исследований о возможности участия военных групп НАТО «в планировании широкой оперативной концепции осуществления мирного плана для Боснии и Герцеговины», или осуществления задач военного характера в рамках мирного плана. НАТО предложила провести наземную разведку и связанные с этим мероприятия, а также «рассмотреть возможность предоставления ключевой штабной структуры, предусматривающей возможность задействования других стран, которые могут направить свои воинские контингенты» (33, С. 2). Итак, вполне конкретные военные цели прикрывались миротворческой фразеологией, но со временем это прикрытие становилось все тоньше и тоньше. Постепенно все отчетливее обозначалась триединая задача сил НАТО в т.н. миротворческой концепции ООН: военно-морские операции, военно-воздушные операции и операции по защите персонала ООН. Так вот, последняя задача, столь необходимая миротворцам, практически натовцами игнорировалась.
Поскольку применение силы в ООН допускалось лишь в исключительных ситуациях, очень удобным объяснением была необходимость защиты миротворческого контингента. Вопрос об оказании непосредственной воздушной поддержки Силам ООН на территории Хорватии рассматривался в соответствии с рекомендацией Генерального секретаря, содержащейся в его докладе от 20 сентября 1993 года. Наступления хорватских войск на зоны, охраняемые «голубыми касками», жестокие бои в районе Бихача заставляли руководителей ООН вставлять в тексты резолюций слова о необходимости защиты персонала ООН от нападения с любой стороны. Так, в резолюции № 958 подчеркивалось, что «разрешение, данное в пункте 10 его резолюции 836 (1993) государствам-членам, действуя на национальном уровне или через региональные организации или соглашения, принимать под руководством Совета Безопасности и при условии тесной координации с Генеральным секретарем и Силами Организации Объединенных Наций по охране (СООНО) все необходимые меры путем применения военно-воздушных сил в безопасных районах в Республике Боснии и Герцеговине, упомянутых в резолюции 824 (1993) от 6 мая 1993 года, и вокруг них, для того чтобы содействовать СООНО в осуществлении их мандата, изложенного в пунктах 5 и 9 резолюции 836 (1993), относится также к таким мерам, принимаемым в Республике Хорватии». Однако ни разу силы НАТО не выступили в защиту миротворцев, если это требование не было направлено против сербов. Авиационная поддержка также ни разу не была предоставлена, например, в ходе вооруженного вторжения хорватской армии в РОООН при силовой интеграции секторов «Юг» и «Север», когда погибли и были ранены порядка 20 военнослужащих сил ООН. Вообще потери среди миротворцев на территории бывшей Югославии были большими: к марту 1994 г. они составили 1003 человека, из них 79 человек — убитыми (15, приложение II).
Начиная с августа 1993 г., в СООНО уже были созданы оперативные механизмы предоставления НАТО военно-воздушных сил для обеспечения охраны персонала ООН. Эти механизмы прошли проверку в ходе ряда учений и, как отмечал Б. Бутрос-Гали, целиком были готовы для использования, подготовлены были и планы военных операций (12). «С начала 1994 г. США приняли решение использовать в бывшей Югославии не только ВВС и ВМС, но и сухопутные силы НАТО: осуществлялось постоянное планирование, собиралась информация и анализировалась обстановка на театре военных действий, осуществляла0сь подготовка расквартированных в Европе подразделений, в Хорватию и Боснию были направлены американские военные специалисты», — пишут специалисты Российского института стратегических исследований (52, С. 440). Постепенно ООН отводится роль «политического прикрытия» для действий военного блока.
С 10 января 1994 г. между НАТО и ООН продолжались уже открытые дискуссии об участии Североатлантического союза в миротворческих операциях в бывшей Югославии. Согласно полномочиям, полученным резолюциями № 836 и 913, все планы применения силы в БиГ отныне разрабатывались совместными усилиями НАТО и СООНО. Присутствие оперативных представителей НАТО в штабе СООНО в Загребе значительно увеличилось. Хотя в целом западные страны высказались за полную поддержку НАТО в осуществлении планов нанесения воздушных ударов, единодушия среди них не было. Даже Германия подчеркивала, что не только сербы создают напряженность в Боснии, и напомнила, что мусульмане подвергли бомбардировке аэродром в Сараеве, чтобы помешать А.Изетбеговичу вылететь на переговоры с хорватами в Бонн (59, С. 1,2).
Я. Акаши в этот момент продолжал настаивать на том, что воздушные удары могут быть осуществлены только в качестве самообороны для защиты персонала СООНО (59, С. 2). 28 января 1994 г. он, передавая доклад Б. Бутросу Гали о планах использования авиации НАТО в районе Тузлы и Сребреницы, выразил большую настороженность по поводу идеи бомбардировки сербских позиций (61, С. 2). 29 января Б. Бутрос Гали дал мандат Я. Акаши самому определять возможности задействования авиации НАТО в качестве поддержки с воздуха войск в районах Сребреницы и Тузлы (62, С. 1; 13).
После февральского кризиса 1994 г. в Сараеве(3) Б. Бутрос-Гали направил письмо Генеральному секретарю НАТО, в котором просил его как можно скорее получить решение Совета НАТО уполномочить главнокомандующего силами НАТО на южноевропейском театре военных действий наносить удары с воздуха по артиллерийским или минометным позициям в Сараеве или вокруг него. В своем решении от 9 февраля 1994 г. Совет НАТО постановил создать «зону воспрещения тяжелых вооружений» радиусом 20 км вокруг Сараево (исключая Пале). В апреле аналогичное решение было принято в отношении Горажде. Вокруг города создавались две зоны: «полностью запретная зона» радиусом 3 км и «зона, запретная для военных», радиусом 20 км. (17,С.15). Двусмысленность этих решений отмечал и Б. Бутрос-Гали, поскольку в резолюциях СБ ООН «не упоминаются запретные зоны и не устанавливается никакого специального режима для этих зон» (17, С. 15).
Из-за этой двусмысленности защищенные зоны — Сараево, Горажде, Сребреница — стали местом конфликтов, в разжигании которых обвинили только одну сторону.
Уже 10 февраля НАТО предъявила воюющим сторонам в Сараеве ультиматум: сербам отвезти на 20 км от города свое тяжелое вооружение, а мусульманам — отдать под контроль «голубых касок» свое вооружение в Сараеве. В случае невыполнения ультиматума до 24:00 двадцатого февраля, НАТО грозилась нанести воздушные бомбовые удары по позициям сербов. По словам Б. Бутроса-Гали, в то время, как НАТО рассматривала вопрос о воздушных налетах на БиГ, ни одного требования об этом к нему не поступало, включая и комендантов СООНО. По его мнению, во всяком случае на словах, единственно возможным путем оставался путь переговоров (12, С. 3). И в то время, как сербы отводили свое тяжелое оружие, мусульмане перегруппировывали свои ряды, перемещали войска к Горажде.
Силы НАТО для нанесения воздушных ударов в БиГ составили три авианосца, 150 боевых самолетов, не считая вспомогательных, 4 000 человек, 8 французских бомбардировщиков «Мираж-2000», приспособленных для ночных бомбежек (56). «Перед началом воздушной акции в Боснии в брюссельской штаб-квартире НАТО звучали триумфаторские заявления, акция была названа «новым рождением НАТО» (50). В то время, как ультиматум НАТО в районе Сараева выполнялся, натовцы внимательно искали новое место применению своих военно-воздушных сил. Первой операцией НАТО в БиГ была атака четырех сербских самолетов, нарушивших зону, запрещенную для полетов. 28 февраля 1994 г. они были сбиты двумя американскими истребителями F-16 западнее от Баня-Луки.
10 апреля 1994 г. в 16:30 генерал Роуз попросил генерала де Лапрела начать процедуру воздушной поддержки «для защиты персонала СООНО» в Горажде. В городе в то время находилось всего восемь наблюдателей вместе с генералом Роузом. Для консультаций с Я. Акаши и принятия решения НАТО потребовалось всего 25 минут. В этот раз натовцам для воздушной атаки не потребовалось и решение Совета Безопасности. Не были проведены консультации и с Россией. В 17:25 началась бомбардировка наземных целей сербской армии в районе Горажде. 11 апреля 1994 г. была произведена вторая бомбардировка сербских позиций в районе Горажде. 22 апреля Я. Акаши получил указание от Генерального секретаря ООН поставить сербам ультиматум: вывести свои войска из города за трехкилометровую зону к полуночи, в противном случае переговоры прекратить. Ему удалось уговорить с сербов отойти от города и вывести все тяжелое вооружение, разрешить свободу передвижения персоналу СООНО и гуманитарных организаций. В официальных кругах окончание кризиса вокруг Горажде называли «успехом натовского ультиматума». Сербское командование выполнило условия и отвело к 26 апреля тяжелое вооружение из всех 32 пунктов указанной зоны.
Правительственные силы БиГ были виновны в развязывании военных действий в большинстве безопасных районов и вокруг них. Б. Бутрос-Гали отмечал, что они «существенно активизировали свою военную деятельность в большинстве безопасных районов и вокруг них, и многие из этих районов, в том числе Сараево, Тузла и Бихач, оказались втянутыми в осуществляемые правительством более широкие военные кампании». По его словам, «правительство даже держит значительное число войск в Сребренице (в данном случае нарушая соглашение о демилитаризации), Горажде и Жепе... В Горажде находится завод по производству боеприпасов» (17, С. 12). Я. Акаши, хорошо знакомый с обстановкой, также подчеркивал, что Сараево, Тузла и Бихач использовались мусульманами как командные центры для военных операций (3, С. 7). Б. Бутрос-Гали подтверждал, что действия сербов являются реакцией «на наступательные действия правительственной армии с территории безопасных районов», хотя «часто в несоразмерных масштабах». Отсюда делался вывод, что «независимо от наличия провокаций эти действия сил боснийских сербов являются нарушением режима безопасных районов», и поэтому СООНО должны, согласно мандату, реагировать на действия сербов (17, С. 12). Руководство ООН понимало, что тем самым нарушатся объективность «голубых касок». Б. Бутрос-Гали прямо подчеркивал в своем докладе: «когда Силы реагируют на подобные действия, становится сложно сохранять беспристрастность СООНО, и Силы рассматриваются в качестве стороны в конфликте» (17, С. 12). Б. Бутрос-Гали не скрывал, что «усиливается давление на СООНО с тем, чтобы для «защиты» этих районов они использовали военно-воздушные силы» (17, с.12). Хотя Генеральный секретарь не говорит, кто оказывал на него давление, из текста его доклада становится ясно, что речь идет об использовании самолетов НАТО, на котором настаивало руководство альянса. При этом больше всего Б. Бутрос-Гали был озабочен тем, что подобные действия могут «вывести СООНО за пределы операции по поддержанию мира и быстро превратить их в одну из сторон в конфликте» (17, С. 12). Его опасения, к сожалению, были вполне оправданы.
5 августа 1994 г., на следующий день после объявления правительством Югославии о закрытии границ с Республикой Сербской, состоялась очередная воздушная операция НАТО, когда самолеты бомбили сербские цели в зоне Сараева. Приказ о нанесении ударов был дан после захвата сербами одного танка, двух транспортеров и одной легкой пушки на складе в Илидже, охраняемом украинским батальоном. Совет Безопасности осудил эту акцию, и в качестве острастки 16 самолетов взлетели с базы в Италии и разбомбили вросший в землю старый грузовик. Сербы вернули украденное. Инцидент был исчерпан. Но впервые СООНО руками НАТО выполняли функцию »наказания» одной из сторон, а не »защиты голубых касок», как это предусматривалось резолюциями СБ. По официальной версии НАТО, приказы о воздушных ударах были отданы на основе договора между НАТО и СООНО. Основанием же для такой акции служило »решение Совета НАТО», согласно которому »тяжелое вооружение в зоне 20 км около Сараева, не находящееся под контролем сил ООН, подвергается воздушным ударам НАТО» (68).
Напомним, что решениями Североатлантического пакта от 22 апреля предлагалось сараевскую модель нейтрализации тяжелой артиллерии (отведение за 20 км зоны) расширить и на Горажде, а четыре остальных территории, которые СБ провозгласил защищенными зонами (Тузла, Бихач, Сребреница и Жепа) поставить в положение »полуисключения» — в этих зонах воюющие стороны могут оставить свое тяжелое вооружение, но не должны его использовать, перемещать или концентрировать. В случае нарушения, эти зоны провозглашаются »защищенными». Для расширения сараевской модели на Тузлу, Бихач, Сребреницу и Жепу, по мысли натовских стратегов, не нужны были никакие дополнительные решения СБ, т.к. полномочия уже были получены резолюциями № 836 и 913. Все планы применения силы теперь разрабатывались совместными усилиями НАТО и СООНО. Смысл готовившихся акций — не вступить в войну с сербами, а отяжелить им продолжение войны, заставить их сдаться (42).
Самолеты НАТО бомбили сербские позиции 22 сентября, 21 и 23 ноября 1994 г. В то время для принятия решения об авиаударах еще существовала система «двойного ключа» — необходимо было согласие и руководства СООНО, и НАТО. На встречах руководителей этих двух ведомств обсуждались вопросы взаимоотношений, сотрудничества и координации. Натовцы были уверены, что угрозы бомбовых ударов являются самым эффективным способом давления на сербов. 3 октября в Сплите Я. Акаши и военное руководство СООНО встречались с министром обороны США Вильямом Перри. Хотя у Б. Бутрос-Гали закрадывались сомнения по поводу применения силы лишь против одной стороны, поскольку это меняет представление о нейтралитете СООНО (17, С. 18), никаких изменений в подходе к конфликтующим сторонам не происходило.
Декабрьское (1994) соглашение о прекращении огня продлилось лишь до конца апреля 1995 г. Столкновения возобновились вокруг Бихача, Тузлы, в Центральной Боснии. Произошли сильные столкновения между силами мусульманского правительства и сербов вокруг ключевых объектов около Сараева. Обе стороны перешли к использованию тяжелых вооружений. Сербы вывели несколько единиц из пунктов сбора оружия, а мусульмане открыто использовали их в городе и вне его.
ООН стала вновь рассматривать вопрос о применении военно-воздушных сил, но только против сербов, хотя предупреждения получали обе стороны (17, С. 3). Бомбардировки войсками НАТО двух бункеров на территории склада боеприпасов близ Пале 25 мая серьезно обострили ситуацию. Сербы окружили ряд пунктов сбора оружия, обстреляли все «безопасные районы», за исключением Жепы. Доклад Генерального секретаря о событиях тех дней достаточно противоречив. С одной стороны, он должен был обосновать виновность сербов, а с другой, был вынужден оперировать фактами, которые говорили об обратном. Так, он отмечал, что «трудности ведения наблюдения как на местах, так и с воздуха осложнили проверку соблюдения обеими сторонами требования о выводе тяжелых вооружений из запретной зоны». Однако сомнений в том, что наказать надо лишь одну сторону, ни у кого не возникало. 26 мая был «произведен второй налет на остальные шесть бункеров на складе боеприпасов в Пале» (17, С. 4).
Сербы, находясь в политической изоляции, пытались по-своему привлечь внимание мировой общественности к необъективности международных организаций и остановить дальнейшие удары авиации. Зная, как болезненно реагируют западные страны на потери своих солдат, они решили брать миротворцев в заложники. Задержав 199 и ограничив передвижение более 200 миротворцев, они выставляли их в качестве живого щита на объектах, по которым стреляли натовские самолеты. Тогда европейская дипломатия объединилась по вопросу освобождения заложников. Воздушные удары НАТО были прекращены, а миротворцы по просьбе России были отпущены на свободу. Вскоре после этого силы мусульманского правительства блокировали сотрудников СООНО в Высоком, Горажде, Горни-Вакуфе и Кладане, по поводу чего СБ выразил «глубокую озабоченность» (63).
В июле во время сербского наступления на Сребреницу и Жепу два нидерландских истребителя нанесли новые удары по сербским позициям, уничтожив танк. Тогда же, в районе Сребреницы мусульмане обстреляли голландские посты. Часть солдат была убита, а часть перешла к сербам, чтобы спасти свои жизни. Но бомбовые удары так и остались мерой лишь в отношении сербов.
После международной конференции по Боснии и Герцеговине, проведенной в Лондоне 21 июля 1995 г., Североатлантический совет утвердил необходимые планы по сдерживанию нападения на зону безопасности в Горажде при использовании всей воздушной мощи НАТО, расширив это решение вскоре и на Сараево, Бихач и Тузлу. 3 июня 1995 г. в Париже состоялось совещание 16 министров обороны стран-участниц НАТО и ЗЕС, целиком посвященное положению в Боснии и Герцеговине. Решено было создать оснащенные тяжелой боевой техникой, готовые к ведению боев Силы быстрого реагирования (СБР) в составе 10 тыс. человек. В истории ООН СБР создавались впервые. Главная задача этих сил определялась как устранение силами НАТО любые попытки воспрепятствовать выполнению задач ООН. Тогда рассматривался вопрос о том, что в СБР войдут две пехотные бригады — французская и английская по 1 600 человек каждая, английская 21-ая аэромобильная бригада в составе 6 000 чел., вооруженная легкими танками и 105-мм гаубицами, а также 300 голландских военнослужащих. 9 тыс. военнослужащих будут приданы «ударной группировке» в качестве резерва. США окажут поддержку вертолетами, приборами ночного видения, будут участвовать в операциях воздушной поддержки силами ООН в БиГ в рамках НАТО. Другие страны предоставят необходимое оборудование. Командовать ими будет представитель Франции, а его заместителем станет англичанин. Оперативный контроль предложен командованию СООНО. Создание СБР означало реализацию замены сил ООН силами НАТО. Формально еще требовалось одобрение этой акции Советом Безопасности, но подготовка операции уже началась. Наращивание сил НАТО на Балканах проводилось уже открыто. Я. Акаши выразил озабоченность возможностью военных действий, поскольку предполагал, что СБР встанут на одну из сторон конфликта. Но с другой стороны, его привлекала идея использовать вместо сил воздушной поддержки наземные силы, упомянул он и о том, что они будут выполнять и функцию наказания виновных.
16 июня 1995 г. Совет Безопасности принял резолюцию, одобряющую присутствие СБР в составе 12 тыс. в БиГ. При голосовании Россия и Китай воздержались. С. Лавров мотивировал это тем, что в тексте резолюции нет гарантий, что СБР не встанут на одну из воюющих сторон. Однако общей ситуации такая позиция изменить не могла.
Многотысячные натовские силы быстрого реагирования с 15 июля должны были приступить к выполнению своих «миротворческих» обязанностей. Активизировалась и деятельность США в Боснии. Группу военных советников в Сараеве возглавлял американский генерал Дж.Свол.
Таким образом, к лету 1995 г. НАТО заняла достаточно прочные позиции на территории бывшей Югославии, закрепила свое международное положение в резолюциях ООН, максимально расширила свой мандат, а, значит, возможности, проверила взлетные полосы, опробовала систему наведения и даже неоднократно «пристреливалась» к целям, подготовила общественное мнение и заручилась поддержкой многих государств. Сдерживающим фактором оставался только момент принятия решений, или, т.н. принцип «двойного ключа».
Принцип «Двойного ключа»

США продолжали настаивать на неучастии личного представителя Генерального секретаря в принятии решения о воздушных ударах НАТО по сербским позициям. Согласно американской концепции, решение должны принимать командующий СООНО в БиГ и командующий НАТО. Я. Акаши 23 июля 1995 г. дал свое разъяснение по поводу обсуждаемой проблемы. По его словам, ООН и дальше имеет последнее слово при принятии решения. При этом он просил делать различие между приказом о «близкой воздушной поддержке» и «воздушном ударе»: «по требованию командующего ООН на местности из-за срочности я могу одобрить воздушную поддержку. При воздушных ударах требование исходит от командующего ООН на местности, а ГС ООН после консультаций со мной и командующим НАТО имеет последнее слово», — настаивал Я. Акаши (65, С. 4). Такая позиция не устраивала США. Уже 26 июля Б. Бутрос-Гали заявил о том, что полномочия о принятии решения об использовании авиации НАТО передает командующему СООНО . Я. Акаши был вынужден согласиться с этим, добавив, что это решение продиктовано последними столкновениями в Боснии и Герцеговине (66, С. 5). Однако Генеральный секретарь ООН подчеркнул, что данные полномочия распространяются только на защиту миротворческих сил и соответствующих зон. Бомбардировка в широких масштабах с целью наказания сербских войск, как этого требуют США, не определяются резолюциями СБ и поэтому для них необходимы новые политические решения. Москва выразила недовольство решением Б. Бутроса-Гали и делала попытки убедить ООН, что решение о воздушных ударах должно остаться под полным контролем ООН (67, С. 3-4).
21 июля 1995 г. в Лондоне состоялась расширенная встреча министров иностранных дел, обороны и начальников главных штабов стран-членов Контактной группы, а также представителей ЕС, МКБЮ и НАТО. Америка была настроена агрессивно — выступала за нанесение беспрецедентных массированных воздушных ударов по сербским позициям, причем прежде всего по системе ПВО. Без этого США не хотели открывать вертолетно-транспортный мост для переброски в Горажде Сил быстрого реагирования. США настаивали также на передаче руководства всей операцией от ООН — НАТО. В июле, когда обсуждались карты КГ по разделу БиГ, для оказания давления на сербов рассматривался вопрос о выводе из региона СООНО и замене их войсками НАТО.
Россия, которую представляли А.Козырев и П.Грачев, выступала против решения вопроса силой. Они выразили свое несогласие с призывами Франции дать сербам бой на суше, критиковали американский план массированных воздушных ударов и идею создать т.н. особый корпус быстрого развертывания под контролем НАТО. Москва была против вывода сил ООН с Балкан, более того, даже предложила их увеличить, в том числе и за счет российских подразделений. Россия предложила также исключить использование «зон безопасности» в качестве плацдармов для наступательных зон мусульман и создать своего рода международный штаб с широкими оперативно-тактическими функциями, т. е. постоянный военно-консультативный орган стран, участвующих в миротворческой операции. Однако предложения России во внимание приняты не были. Более того, Россию удалось как бы устранить от дальнейшего обсуждения вопроса. Госсекретарь США У.Кристофер на пресс-конференции заявил, что «...достигнутые нами соглашения не зависят от согласия русских или вообще голоса русских» (55, С. 3).
В Брюсселе спор разгорелся по поводу отстранения ООН от принятия решения по военным операциям. США требовали «автономного и эффективного руководства операциями в Боснии» (48). В результате Б. Бутрос-Гали отказался от своего права давать «добро» на ту или иную операцию НАТО, что автоматически лишало такого права и Совет Безопасности, и Я. Акаши. Решение теперь принимали военные — командующий миротворческими силами на территории бывшей Югославии и генеральный секретарь НАТО. В Италии на аэродромах находились уже около 200 самолетов НАТО. Была разработана и тактика. Удары НАТО должны были быть ответом на нападение на защищенные зоны, а также на концентрацию сербских сил на любом направлении. Это решение поддержали мусульманские страны, требуя наказать сербов и снять эмбарго на поставки вооружения в БиГ.
В августе-сентябре 1995 г. мусульманско-хорватские силы начали наступление на северо-западе и западе Боснии и Герцеговины. Оно было успешным, не вызвало осуждения со стороны НАТО и коренным образом изменило военно-политическую ситуацию в стране. К сожалению, миротворческие силы к этому времени часто нарушали свою нейтральность. Р. Младич направил в июне 1995 г. письмо-протест командующему силами СООНО Б.Жанвье «в связи с открытым переходом отдельных контингентов СООНО на мусульманскую сторону и их огневой поддержкой мусульманского наступления». Силы французского батальона 20 июня нанесли удар орудиями калибра 75 мм по сербским позициям в районе Полицы, уничтожив одно самоходное орудие ВРС. «Ваши силы, расположенные на горе Игман, противоминным огнем поддержали мусульманские силы в их наступлении на сербские позиции и территорию в направлении дороги Сараево-Трново», заявил Р. Младич, охарактеризовав такое поведение как «пристрастность СООНО» (64).
С лета 1995 г. становится очевидным желание США, Англии, Франции и Германии усилить военное давление на несговорчивых сербов, заменить «голубые каски» войсками НАТО. 3 июня 1995 г. в Париже состоялось совещание 16 министров обороны стран-участниц НАТО и Европейского Союза, целиком посвященное положению в Боснии. Было решено создать Силы быстрого реагирования (СБР) в составе 10 тыс. человек. Журналистам объяснили, что основная задача этих сил — предупредить, а при необходимости и устранить силовым путем любые попытки воспрепятствовать выполнение задач ООН «голубыми касками». Одновременно в печати появились сведения о том, что все-таки главной функцией СБР будет наказание «виновных». Запад обсуждал планы операций НАТО в Боснии. Б. Бутрос-Гали передал свои полномочия по принятию решений о воздушных ударах по сербским позициям непосредственно представителям НАТО и командующему СООНО. После того, как удалось перенести центр тяжести принятия решения на НАТО, мнение России в Совете Безопасности уже не играло никакой роли.
Проведя операцию «Освобожденная сила», о которой будет рассказано ниже, в августе и сентябре 1995 г. НАТО уничтожила сербский военный потенциал, позволила мусульманам и хорватам захватить ряд территорий, удерживаемых сербами. В результате такого принуждения к миру и сербы, и хорваты, и мусульмане вынуждены были пойти на подписание мирного соглашения. 20 декабря 1995 г. был прекращен мандат СООНО в БиГ. Его функции перешли к Силам по выполнению соглашения (СВС), созданным после подписания мирного соглашения по Боснии и Герцеговине в Дейтоне.
Миссия СООНО в Македонии

Силы СООНО по просьбе македонского правительства были развернуты в Македонии в декабре 1992 г. В сентябре 1994 г. в Македонии находилось 1305 миротворцев. Из них 1169 человек являлись военными, 19 — военными наблюдателями и 26 — полицейскими. Военные состояли из Нордического (в нем служили норвежцы, финны и шведы) и американского батальонов (69). Основной задачей миротворцев в этой республике был контроль за развитием событий в приграничных с Сербией и Албанией районах, откуда, по мысли руководства Македонии, стране исходила основная опасность. Мандат СООНО в Македонии носил превентивный характер и предусматривал наблюдение за любыми событиями в пограничных районах, способными подорвать стабильность Македонии и угрожать ее территории, и информирование о них. Руководство ООН считало, что это первое «превентивное» развертывание персонала ООН по поддержанию мира оказалось успешным и послужило для Совета Безопасности важным средством раннего предупреждения.
После реструктуризации СООНО в марте 1995 г., их заменили в Македонии Силы превентивного развертывания (СПРООН). Содержание мандата осталось прежним — наблюдение за развитием событий в пограничных районах. С 1 февраля 1996 г., после прекращения мандатов ООННВД, СООНО и МСООН Силы превентивного развертывания стали самостоятельной миссией, докладывающей непосредственно в центральные учреждения ООН в Нью-Йорке.
Операция «Освобожденная сила»

Операция «Освобожденная сила» или «Немедленный ответ» (август-сентябрь 1995 г.)., потрясшая мир — явилась признаком новой расстановки сил в мире и подготовки к Дейтону. Очередной взрыв на рынке Маркале, в котором обвинили сербов, стал поводом для массированного бомбового удара по военному потенциалу Республики Сербской.
В Вашингтоне, как вспоминал Р. Холбрук, событиями в Сараеве был взбешен президент У. Клинтон, «который заявил Объединенным Нациям и нашим союзникам по НАТО, что больше нельзя ждать, настало время «жестоко ударить по мусульманским сербам» (70).
Командование сербской армии категорически отвергло причастность сербских войск к обстрелу мусульманской части Сараева. Главный штаб подчеркивал в заявлении, что не имеет в зоне боснийской столицы тяжелых вооружений. Но механизм боевой машины НАТО уже был запущен.
Основы военной операции НАТО в Боснии в нарушении мандата ООН заложил «Меморандум о взаимопонимании между главнокомандующим объединенными силами НАТО в южной зоне Европы и командующим силами ООН по охране в бывшей Югославии», подписанный от имени СООНО генералом Бернаром Жанвье и от имени НАТО адмиралом Л.Смитом (39). С текстом документа, в котором фактически речь шла порядке проведения военно-воздушных операций против сербов в соответствии с подготовленным списком «стационарных целей», не были ознакомлены два постоянных члена СБ — Китай и Россия. В качестве повода для нанесения ударов меморандум определял не только нападения на «зоны безопасности», но и любые другие военные приготовления сербских войск «на более широком географическом пространстве». Разработанный НАТО план предусматривал три стадии военного нажима на сербов: точечные удары, удары по ограниченным площадям, массированные боевые рейды. НАТО добилась расширения своих полномочий на самостоятельные силовые действия еще 21 июля 1995 г. на заседании КГ в Лондоне. Сами натовцы так объясняют цели военной операции: «Эти воздушные операции были начаты после того, как военное командование ООН сделало бесспорный вывод о том, что стрельба из миномета по г. Сараево за два дня до этого велась с позиции боснийских сербов. Решение по этим операциям было принято совместно главнокомандующим объединенными войсками НАТО в южной Европе и командующим миротворческими силами ООН по резолюции Совета Безопасности ООН № 836 и в соответствии с решениями Североатлантического Совета от 25 июля и 1 августа 1995 года, которые были одобрены Генеральным секретарем ООН. Общими целями НАТО и ООН были уменьшение угрозы зоне безопасности Сараево и сдерживание дальнейших нападений на нее или на любые другие зоны безопасности; вывод тяжелого оружия боснийских сербов из полностью запретной зоны вокруг Сараево и обеспечение полной свободы передвижения для сил и персонала ООН, а также представителей неправительственных организаций и неограниченное использование аэропорта в Сараево» (43, С. 59).
60 самолетов НАТО и артиллерия Сил быстрого реагирования (СБР) ночью и днем 30 августа шесть раз бомбили сербские позиции в районе городов Сараево, Пале, Озрен, Маевица, Горажде, Фоча, Чайниче, Тузла. Удары наносились по центрам связи, системам ПВО, военным складам. Только в сербском Сараеве разрушено было более 100 домов, в Касиндоле серьезно повреждена больница.
Вскоре после того, как НАТО начала воздушные операции в восточной части Боснии, мусульманские правительственные и хорватские силы начали наступление в западной части страны. За неделю, начиная с 10 сентября, мусульмане заняли большую часть Озренского выступа, а хорваты выдвинулись на значительное расстояние в юго-западной части страны, захватив и районы, в которых традиционно проживали сербы.
3 сентября командующий силами ООН в Боснии генерал Жанвье направил боснийским сербам ультиматум, в котором содержалась угроза возобновления воздушных налетов авиации НАТО 4 сентября в 23:00, если сербы не отведут свое тяжелое вооружение из 20-км зоны вокруг Сараева и если не будут соблюдать режим других «зон безопасности». Фактически этот ультиматум выдвинула НАТО, прикрываясь ооновским флагом. 5 сентября бомбардировки были возобновлены.
В последующие дни авиационная операция ВВС НАТО в БиГ проходила «с максимальной интенсивностью«. 11 сентября в районе города Баня-Лука были применены 13 ракет дальнего радиуса «Томогавк», разрушившие телекоммуникационные центры, радио и телетрансляторы, трансформаторные подстанции, линии электропередач, резервуары воды и другие жизненно важные объекты инфраструктуры. К 12 сентября было сделано 2300 боевых вылетов. В результате авианалетов были разбиты все радарные установки, склады оружия и боеприпасов, командные пункты, средства ПВО, мосты. Натовские генералы рассматривали эти налеты все еще в рамках первых двух стадий плана и в середине сентября стали поговаривать о переходе к третьему этапу. Большое удовлетворение налетами выразил американский президент, сказав, что в Боснии против сербов «не было геноцида. Там было чрезвычайно много осторожности и дисциплины, но также и твердости, и силы, и они были продемонстрированы надлежащим образом» (1). По убеждению западных аналитиков, именно авиаудары заставили сербов сесть за стол переговоров.
Под прикрытием натовских самолетов, используя фактор уничтожения военного потенциала сербов, мусульманские и хорватские войска предприняли серьезное наступление и заняли 400 кв. км. сербских территорий и приблизили количество земель к искомой цифре 51 %. Так, пали города Яйце, Мрконич-Град, Рибник, Сипово. В этих городах была учинена расправа над мирным сербским населением. Между войсками НАТО и мусульманскими силами существовала координация действий, без которой мусульмане не рискнули бы на подобную акцию. «Во время бомбардировок, — пишет К. Никифоров, — действовала прямая оперативная связь между командующим мусульманскими войсками Р. Деличем и натовскими военными. Именно Делич часто определял мешавшие мусульманам сербские цели, по которым затем наносился ракетно-бомбовый удар» (45, С. 168).
К середине сентября все намеченные НАТО военные цели были обстреляны. 13 сентября состоялась встреча С. Милошевича с представителями США и НАТО, на которой, как пишет Р. Холбрук, стало очевидно, что сербы хотят любым путем остановить бомбардировки. Изменился даже тон С. Милошевича. Однако размышления Р. Холбрука были достаточно циничными: необходимо продолжить бомбардировки даже по второму кругу, по старым целям, если хотим достичь лучших результатов и добиться больше уступок от Белграда (70). Вместо переговоров с руководством сербов в БиГ было решено вести переговоры только с С. Милошевичем, показывая тем самым, что именно его «считают ответственным за политику боснийских сербов» (70).
На призыв прекратить бомбардировки сербских позиций Россия получила ответ Генерального секретаря НАТО В. Класа, что НАТО не изменит своей позиции по этому вопросу. Консультации России и НАТО прошли безрезультатно, стороны не смогли сблизить позиции. Более того, НАТО пригрозило расширить зоны бомбовых ударов. Налеты продолжились, хотя руководители натовских структур некоторое время гадали, изменился ли курс России. Курс России не изменился. Б. Ельцин наложил вето на законопроекты, принятые парламентом, которые предусматривали одностороннюю отмену санкций в отношении Югославии и введение санкций против Хорватии.
Американский адмирал Лейтон Смит, командующий силами НАТО в Южной Европе, возглавлявший операцию против сербов в Боснии, заявил на пресс-конференции 15 сентября в Неаполе, что воздушные удары авиации НАТО по Республике Сербской продолжались 16 дней, в среднем по 220 боевых вылетов в день. Было совершено 3 500 боевых вылетов, нанесено 750 бомбовых ударов по 56 крупным целям и по 359 различным целевым точкам на сербской территории. В воздушных операциях участвовали около 320 боевых машин НАТО, поднимавшихся в воздух с военной базы в Италии, и несколько десятков самолетов — с американских авианосцев, курсирующих в Адриатическом море. Каждая цель в РС подверглась бомбовым ударам 13 или 14 раз (9, С. 27-28). По различным данным, было уничтожено 100 сербских целей, погибло более тысячи человек, из них 60 процентов гражданского населения (47).
Президент РС Р. Караджич объявил, что сербы могут пересмотреть свое решение об участии в переговорах по боснийскому урегулированию, если НАТО будет продолжать наносить авиаудары по сербским позициям. В послании, направленном Б. Ельцину, У. Клинтону и Д. Мейджору, Р. Караджич оценил действия НАТО как объявление войны сербам. Но сербская делегация в результате решила принять участие в переговорах, организованных под эгидой США и при непосредственном участии членов КГ. КГ предполагала провести серию встреч — в американской миссии в Женеве 8 сентября, затем через неделю — в российской миссии в Женеве, потом в Москве, позже в расширенном составе в Риме.
14 сентября НАТО объявила о приостановке ударов на 12 часов, чтобы достичь успеха в переговорах Р. Холбрука и Р. Младича и заставить сербов отвести тяжелое вооружение из 20-км зоны вокруг Сараева. 15 сентября было сообщено о продлении «паузы» в бомбардировках еще на 3 дня.
26 сентября в Нью-Йорке результатом пятичасовой встречи министров иностранных дел Югославии, Хорватии и Боснии стал принятый договор о конституционном устройстве БиГ. Далее должен был последовать договор о прекращении войны, а затем — о территориальном разграничении. США добились заключения 5 октября 1995 г. соглашения о прекращении огня на территории всей страны, которое включало в себя такие положения как гуманное обращение с задержанными лицами, свобода передвижения, право перемещенных лиц на возвращение в свои дома. Соглашение вступило в силу 12 октября (18, С. 5).
США готовились к Дейтону. Смирить строптивость сербов они пытались авиаударами, дипломатическим натиском, запугиванием дальнейшими санкциями. Последовавшее после бомбежек успешное наступление мусульман на сербские позиции заставило сербов почувствовать горечь поражения. Одновременно в СМИ была развязана кампания обвинений в уничтожении сербами тысяч мусульман после взятия Сребреницы летом 1995 г. «Козырной картой» для Вашингтона служили данные американской спутниковой разведки. На фотографиях, сделанных из космоса, видны участки перерытой земли. Как считали американцы, это могли быть могилы убитых американцев. И хотя позже никакие могилы не были найдены, в то время такой пропагандистский ход преследовал несколько целей: отвести критику от блока НАТО, нарушившего обязательство соблюдать нейтралитет в конфликте, отвлечь внимание от трагической судьбы 200 тысяч краинских сербов, ставших беженцами после наступления хорватских войск. Вашингтон также пытался добиться от С. Милошевича смещения и выдачи лидеров сербов в БиГ Р. Караджича и Р. Младича, объявив об их ответственности за преступления против мусульман. В расчет даже не брались объяснения Я. Акаши, который возложил ответственность за события в Сребренице на мусульман (3, С. 7). Я. Акаши и военное руководство СООНО также подверглись критике, что как нельзя кстати пришлось накануне Дейтона. Важно было показать бессилие ООН и создать рекламу возможностям нового «миротворца» — НАТО во главе с США.
Дейтонские соглашения, подписанные сторонами конфликта в США в ноябре 1995 г., включали в себя гражданские и военные аспекты будущего устройства Боснии и Герцеговины. Военные аспекты мирного урегулирования являлись приоритетной темой переговоров. Они закрепили долговременное присутствие сил НАТО на территории БиГ. В Соглашении оговаривалось, что силы будут действовать под руководством, управлением и политическим контролем Североатлантического совета через командные инстанции НАТО. Участие других государств в операции в БиГ должно быть предметом соглашения между такими государствами-участниками и НАТО. Благодаря подписанным соглашениям, НАТО впервые в истории своего существования не только расширила свои полномочия, но и вышла за обозначенные в Североатланитическом договоре 1949 г. границы зоны действия альянса.
Дейтонские соглашения закрепили вмешательство НАТО в урегулирование конфликта на территории бывшей Югославии. Речь идет и о географическом расширении зоны действия альянса, и о проверке его способности к выполнению новой миссии контроля кризисных ситуаций регионального масштаба «посредством ограниченного применения военной силы» (52, С. 442).
20 декабря 1995 г. произошла официальная передача функций СООНО войскам НАТО в БиГ. С декабря 1995 г. контингент миротворцев в Боснии и Герцеговине стал называться Миссией ООН в Боснии и Герцеговине (МООНБГ). ООН отводилась определенная роль в формировании полицейских сил. СБ учредил 21 декабря Специальные международные полицейские силы ООН и гражданский офис ООН сроком на один год с возможным продлением мандата, призванные способствовать осуществлению Дейтонского соглашения (8, С. 69-71). Однако полным хозяином Боснии и Герцеговины стали Силы по выполнению соглашения (СВС), а фактически НАТО. Хотя США неоднократно заявляли, что выведут свои войска из Боснии и Герцеговины, никто не сомневался в их долгосрочном присутствии в этом регионе.
Постепенно присутствие НАТО в регионе расширялось. Особенно остро вопрос о ее влиянии на политические процессы в Европе встал в связи с проблемой Косова. После Дейтона проблема прав человека в Косове стала центральной для ООН и других международных организаций. В августе 1996 г. в Подкомиссии по предупреждению дискриминации и защите меньшинств ООН был подготовлен проект «Положение в области прав человека в Косово», в котором Югославию обвинили в совершении систематических зверских преступлений, в том числе убийств, этнической чистки, расовой дискриминации, пыток и т. д., против албанского населения края. Реакция югославского руководства была жесткой. «Данный проект резолюции — это неслыханное и беспрецедентное явление в истории Организации Объединенных Наций», — писал в ООН временный поверенный в делах постоянного представительства СРЮ при ООН Мирослав Милошевич (10). Он обращал внимание членов Подкомиссии на то, что «точки зрения, изложенные в резолюции, означают самую что ни на есть откровенную поддержку сепаратистов из Косово и Метохии и их ультратеррористического крыла, которые с помощью и за счет материально-технической поддержки тех, кто разделяет их взгляды на международной арене, и их сторонников, систематически совершают террористические акты против гражданского сербского населения и представителей официальных властей. Оказывать сегодня поддержку, прямую или косвенную, терроризму — это преступление, которое самым вопиющим образом противоречит усилиям международного сообщества в борьбе против всех видов терроризма» (10).
Следует подчеркнуть, что в отличие от предшествующего периода руководство Югославии не шло на сотрудничество с ООН и НАТО по вопросам Косова, считая это вмешательством во внутренние дела суверенного государства.
В начале декабря 1997 г. косовская тема возникла на заседании Совета по выполнению Дейтонских соглашений по Боснии и Герцеговине в Германии. Хотя Дейтонские соглашения не касались проблем Косова, ведущие силы НАТО попытались придать официальную форму своей «заботе» об албанцах этой автономии. Североатлантический блок уже в августе предупредил югославского президента о возможности вооруженного вмешательства Запада в конфликт с целью предотвращения дальнейшего кровопролития. Как наиболее вероятный сценарий силовой акции в Косове рассматривались удары с воздуха по расположениям югославской армии. НАТО заняла самую активную позицию среди всех международных организаций. Получив в предшествующие годы в Боснии и Герцеговине карт-бланш на самостоятельную деятельность без решений ООН, закрепившись на Балканах как на военном плацдарме, НАТО стремилась в Косове продемонстрировать свою решимость в новой роли миротворца.
НАТО грозила Югославии воздушными ударами, если полицейские силы и военные продолжат свои антитеррористические операции в Косове. Представители НАТО заявляли, что альянс готов нанести удары без одобрения СБ. Страны-члены НАТО начали подготовку к возможной акции: составлялись оперативные планы, формировались команды и набирались самолеты.
В Заявлении союзного правительства от 30 апреля 1998 г. , распространенного в качестве документа Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности, отмечалось, что продолжается политика давления, «вмешательства во внутренние дела Сербии и Союзной Республики Югославии и поощрения сепаратизма и терроризма. Такие действия противоречат принципам Устава Организации Объединенных Наций, положениям Заключительного акта Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОВСЕ) и задачам обеспечения мира и стабильности в регионе» (19). Правительство высказало точку зрения, что «все вопросы, касающиеся равенства всех граждан в Косово и Метохии, могут быть решены только с помощью диалога и политических средств и что сепаратизм и терроризм заслуживают однозначного и публичного осуждения и изоляции всеми международными субъектами» (19).
Угрозы бомбовых ударов с воздуха по всей Сербии в октябре 1998 г. выполнили роль дамоклова меча, спасаясь от которого С. Милошевич подписал 13 октября договор с Р. Холбруком. Договор предполагал отвод сербских сил из края, размещение в крае 2 000 наблюдателей ОБСЕ, установление режима воздушного контроля самолетов НАТО над территорией Косова, размещение «сил интервенции в соседних странах в случае возникновения проблем» (74). Примечательно, что чисто европейскую миссию наблюдателей (ОБСЕ) возглавил американский посол Уильям Уокер, а обсуждение косовской проблемы в ОБСЕ происходило без представителей Югославии, которая была временно исключена из этой организации в период боснийской войны.
Против военной интервенции НАТО решительно выступила Россия, заявив, что вмешательство во внутренние дела суверенного государства требует особой процедуры прохождения в Совете Безопасности, для которой единодушие великих держав является непременным условием. Известный российский ученый-юрист, дипломат с большим стажем О. Н. Хлестов писал, что краеугольным камнем современного международного правопорядка является то, что «использование вооруженной силы в международных отношениях правомерно лишь в двух случаях: 1) при осуществлении права на самооборону; 2) по решению Совета Безопасности ООН против нарушителя мира или агрессора, что именуется принудительными действиями ООН». Поэтому если НАТО «осуществит принудительные действия без санкций Совета Безопасности, это взорвет всю правовую систему, на которой зиждутся отношения между членами мирового сообщества», что «явилось бы актом агрессии, как она определена в документах ООН, принятых в 1974 г.» (53)
После заключения договора «Холбрук-Милошевич» албанцы так и не сели за стол переговоров, сербские военные были выведены с территории края, а Освободительная армия Косова вновь заняла большую часть территории. Боевики продолжали получать оружие и боеприпасы из Албании, считая американцев и НАТО если не явными, то по крайней мере тайными союзниками.
23 марта 1999 г. союзное правительство приняло постановление об объявлении состояния непосредственной угрозы войны из-за опасности агрессии против Союзной Республики Югославии, которая не согласилась на присутствие иностранных войск в Косове и Метохии. В нем отмечалось, что «НАТО угрожает Союзной Республике Югославии, что противоречит всем нормам международного права и представляет собой прямую угрозу агрессии против суверенной страны» (21).
24 марта НАТО, нарушив суверенитет независимой Югославии, обрушила на страну бомбовые удары.
Во время агрессии Североатлантического альянса, которая длилась 78 дней, самолеты и крылатые ракеты использовались для поражения военных объектов, лишения боеспособности Югославской армии. Экономический потенциал 19 самых развитых стран мира, участвовавших в этой акции, превышал югославский в 679 раз. Атакам подвергалась вся территория Югославии. Авиация НАТО нанесла 2 300 воздушных ударов по 995 объектам. В налетах принимали участие 1 200 самолетов, в том числе 850 боевых, совершивших в общей сложности 25 200 авиавылетов. По территории Югославии выпущено более 1000 крылатых ракет, сброшено около 25 тыс. тонн взрывчатки (11; 49; 6).
Бомбовые удары кроме военных объектов были нацелены на национальные парки и заповедники, которые находились под защитой ЮНЕСКО, а также на средневековые монастыри и святыни: частично или полностью разрушены 10 православных и католических церквей и монастырей, в Джаковице тяжело поврежден исторический памятник «Табачки мост» IV в. н. э., Петроварадинская крепость и многие другие. В ряде городов были поражены больницы, водопроводы, мосты, школы, частные дома, телефонные и другие коммуникации, дорожные магистрали, склады сырья для искусственного удобрения, фабрики. Уже через несколько дней после начала акции площадь нанесения бомбовых ударов была расширена с территории Косова на всю Югославию. Пострадали хозяйственные и гражданские объекты, центры для беженцев из Боснии и Хорватии, более 150 школьных зданий, ТЭЦ, мосты, железные дороги, больницы, телевизионные ретрансляторы, табачная фабрика, нефтеперегонные заводы, самый крупный автомобильный завод «Застава», разрушены и повреждены более 30 мостов, десять раз ракеты падали на железную дорогу.
В результате агрессии за первые два месяца погибли 2 000 гражданских лиц, около 7 тыс. получили ранения, 30 % из них — дети. Материальный ущерб Югославии составил более 100 млрд. долл. (49; 6)
Бомбовые удары вызвали лавину беженцев из Косова. В 1998 г. во время военных столкновений между боевиками и югославской армией территорию края покинули 170 тыс. человек, главным образом, женщин и детей. С началом агрессии НАТО, т. е. после 24 марта, по данным Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев, 790 тыс. этнических албанцев, 100 тыс. сербов, а также цыгане, адыгейцы, мусульмане стали беженцами. Большая часть албанцев бежала в Македонию и Албанию. Но часть из них нашла убежище в Сербии и Черногории (6).
Действия НАТО на Балканах вызвали неоднозначную оценку в мире. Сегодня многие общественные организации, объединения юристов, комитеты и комиссии разных стран присоединяют свой голос к осуждению военных действий альянса в Югославии.
Так, российские юристы расценили действия НАТО против Союзной Республики Югославии как имеющие ярко выраженную антигуманитарную направленность, приведшие не к устранению, а к эскалации нарушений прав человека. С точки зрения действующего международного права военная акция НАТО против Союзной Республики Югославии является нарушением основополагающих положений Устава ООН, документов ООН и ОБСЕ. Военные действия НАТО против Союзной Республики Югославии полностью подпадают под определение агрессии, утвержденное Генеральной Ассамблеей ООН 14 декабря 1974 года, в котором, в частности, говорится: «...будет квалифицироваться в качестве акта агрессии... бомбардировка вооруженными силами государства территории другого государства или применение любого оружия государством против территории другого государства». В определении подчеркивается, что «никакие соображения любого характера, будь то политического, экономического, военного или иного характера, не могут служить оправданием агрессии» (40).
Военная акция государств-членов НАТО в Югославии нарушает также ряд принципов Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 года. В первую очередь это принципы неприменения силы или угрозы силой, территориальной целостности, нерушимости границ и принцип мирного урегулирования международных споров.
Государства-члены НАТО проигнорировали поддержанные ими ранее положения Хельсинкского документа СБСЕ 1992 года, создавшие структуру и механизмы по предотвращению конфликтов и кризисов, поддержанию мира, включая учреждение поста Верховного комиссара по делам национальных меньшинств, равно как и свои обязательства о продолжении долгосрочной миссии ОБСЕ в Косово, закрепленные в Лиссабонском документе ОБСЕ 1996 года (40).
В настоящее время невозможно в полном объеме оценить ущерб, нанесенный экологии региона в результате разрушения промышленных предприятий, прежде всего — химических и нефтеперерабатывающих. По мнению экспертов ООН, уровень загрязнения окружающей среды в некоторых районах Союзной Республики Югославии и в прилегающих странах достиг катастрофических масштабов. Необходима объективная оценка экологической обстановки, возникшей в результате военной акции НАТО на Балканах. Гражданское население Югославии до сих пор продолжает гибнуть от последствий кассетных бомб, сброшенных во время ракетно-бомбовых ударов НАТО.
Международное присутствие по безопасности, представленное войсками НАТО, и международное гражданское присутствие, действующее под эгидой ООН, не принесли в Косово и Метохию мира и спокойствия. НАТО не выполнила своих основных обязательств по обеспечению безопасности граждан и их имущества и по поддержанию общественного спокойствия, порядка и законности. В Косове продолжаются каждодневный террор, убийства, похищения, массовые нарушения основных прав человека, насильственное занятие квартир и домов, уничтожение православных памятников культуры и исторических памятников. С июня прошлого года в крае убиты 800 человек, из них более 700 были сербами. 630 сербов и черногорцев похищены. Косово уже покинули 350 тыс. сербов, черногорцев, цыган, мусульман, турок, горанцев. В большинстве косовских сел и городов вообще не осталось сербов (22).
Командование миротворцев своим бездействием фактически поощряет албанцев к преступлениям. НАТО закрепляется в этом регионе, строит военные базы в Урошеваце, Подуево и Пече и не собирается покидать край. Миротворцы игнорируют декларировавшиеся принципы суверенитета и территориальной целостности СРЮ — создают в крае независимую от центра государственную структуру. На этой земле больше не действуют законы федерациию

Доктор исторических наук Гуськова Елена Юрьевна

Примечания

1) Решение создании Арбитражной комиссии было принято в августе-сентябре 1991 г. Европейским союзом. Арбитражная комиссия должна была рассматривать спорные вопросы в процессе урегулирования югославского кризиса.
2) United Nations Protection Force (англ.).
3) Взрыв на рынке Маркале, унесший жизни десятков людей.
Список литературы

А Билл Клинтон доволен... // Правда. — М., 1995. — 16 сент. — С. 1.
Акаси Ясуси. Мирный план для Хорватии скоро будет готов // ИТАР-ТАСС. Серия «СЕ». — М., 1994. — 21 окт. — С. 4-6.
Акаси Ясуси. Боснийские сербы были спровоцированы мусульманским правительством // Там же. — М., 1995. — 8 нояб. — С. 7-10.
Бжезинский З. Великая шахматная доска. — М.: Международные отношения, 1998. — 254 с.
Вклад НАТО в достижение мира в Боснии. Пример IFOR. Видеофильм / Подготовлен: NATO office of information & press. — Brussels, 1997.
Война в Югославии // ИТАР-ТАСС. Сер. Информационная лента. — М., 1999. — 16 июня. — Электронная версия.
Давыдов Ю. П., Приходько О. В., Смирнов П. Е. Югославский кризис: интернационализация или интервенция? // США: Экономика, политика, идеология. — М., 1993. — № 8. — С. 50-60.
Деятельность Организации Объединенных Наций по поддержанию мира. — М.: Права человека, 1997. — 92 с.
Дикич Б. Республике Сербской досталось больше, чем Лондону // Сербия. — Белград, 1995. — № 24. — С. 27-29.
Документ ООН. — E/CN. 4/Sub. 2/1996/37
То же: Е/1999,98
То же: S/1994/50
То же: S/1994/94
То же: S/1994/173
То же: S/1994/300
То же: S/1994/1375
То же: S/1995/444
То же: S/1995/987
То же: S/1998/365. А/53/115
То же: S/1999/152
То же: S/1999/317
То же: S/1999/1124
То же: S/23240
То же: S/23280
То же: S/23836.
То же: S/23844.
То же: S/23900.
То же: S/24258
То же: S/24263.
То же: S/25264
То же: S/24353.
То же: S/25651
То же: S/25668.
То же: S/25777.
То же: S/RES/749/(1992).
То же: S/RES/758/(1992).
То же: S/RES/777 (1992).
То же: S/RES/836/(1993).
Документ СООНО. — From Janvier to Annan, N Z-1379.
Заключение Комиссии по международно-правовой оценке событий вокруг Союзной Республики Югославии по итогам первой (Санкт-Петербургской) сессии. Рукопись.
Ивашов Л. Г. Вашингтонская стратегия НАТО // Военно-исторический журнал. — М., 2000. — № 1. — С. 3 — 12.
Кларин М. Логика поскупљења рата // Борба. — Београд, 1994. — 10. август. — С. 2.
Кратко о НАТО: Информативный обзор вопросов и проблем, стоящих перед Североатлантическим союзом в конце 90-х годов. — Брюссель: Бюро информации и печати НАТО, 1996. — 106 с.
Началась операция НАТО по патрулированию запретной для полетов зоны // ИТАР-ТАСС. Серия «СЕ». — М., 1993. — 13 апр. — С. 3-5.
Никифоров К. Между Кремлем и Республикой Сербской (Боснийский кризис: завершающийся этап). — М.: Институт славяноведения, 1999. — 262 с.
Николаев Д. Акция НАТО: Вызов международному праву // Правда. — М., 1995. — 2 авг. — С. 7.
Николаев Д. Что натворила «Освобожденная сила» //Там же: 23 сент. — С. 3.
Пересада В. Под нажимом Вашингтона // Там же. — 26 июля. — С. 7.
Преступления НАТО в Югославии: Документальные свидетельства 24 марта — 24 апреля 1999. — М., 1999. — 432 с.
Рассказ бельгийского офицера // Сербия. — Белград, 1996. — Январь. — № 26. — С. 28-30.
Станишић С. Луис Мекензи, генерал УНПРОФОРА који је морао да оде // Политика. — Београд, 1993. — 28. април. — С. 19.
США в новом мире: пределы могущества. — М.: Рос. институт стратегичесского исследования, 1997. — 564 С.
Хлестов О. Н. Если по Югославии нанесут удар // Независимая газ. — М., 1998. — 24 окт. — С. 5.
Чосич Д. Из речи на заседании Союзной Скупщины // Югославия в огне: Документы, факты, комментарии (1990-1992). — М.: Экспертинформ, 1992. — С. 331-337
Что на уме у Москвы? // Правда. — М., 1995. — 12 авг. — С. 1,3.
Билтен вести. — М., 1993. — 30. децембар. — 2 с.
Идем. — М., 1994. — 9. јануар. — 6 с.
Идем. — М., 1994. — 10. јануар. — 6 с.
Идем. — М., 1994. — 11. јануар. — 5 с.
Идем. — М., 1994. — 22/23. јануар. — 4 с.
Идем. — М., 1994. — 28. јануар. — 6 с.
Идем. — М., 1994. — 29. јануар. — 3 с.
Идем. — М., 1995. — 24. јун. — 1 с.
Идем. — М., 1995. — 25. јун. — 1 с.
Идем. — М., 1994. — 24. јул. — 6 с.
Идем. — М., 1994. — 27. јул. — 6 с.
Идем. — М., 1994. — 28. јул. — 9 с.
Бомбе су порука: Званична верзија НАТО // Борба. — Београд, 1994. — 6/7. август. — С. 2.
Fact sheet. — New York: UNPROFOR, 1994. — 14 p.
Холбрук Р. Дипломатски записи // Наша борба. — Београд, 1996. — 26/27. октобар. — С. 5.
Милошевић С. Изјава председника Републике Србије од 31.12.1991. у вези са реализацијом мировног плана УН // ТАНЈУГ. — Београд, 1991. — 31. децембар.
Креча М. Бадентерова Арбитражна комисија: Критички осврт. — Београд: Југословенски преглед, 1993. — 120 с.
Лондонска конференција о бившој СФР Југославији и учешће делегације СР Југославије на конференцији // Југословенски преглед. — Београд, 1992. — № 3. — С. 17-52.
Споразум у резолуцију СБ // Блиц. — Београд, 1998. — 16. октобар. — С. 3.
The United Nations and the situation in the former Yugoslavia. — New York: United Nations, 1995. — 241 s.